Айн-Джалут, или последняя битва монголов (история предательства крестоносцами своих союзников монголов). Почтим их память

Это история о том, как всесильная мощь монгольских военных походов, продолжавшихся на протяжении целого столетия, истощилась среди песчаных холмов Айн-Джалут в Синайской пустыне. Героический конец Кит Бука стал последней песней монгольского величия. Так пусть сегодня эта песнь будет призывом, который пробудит погасшую в нас отвагу, воодушевит наш разум, восстановит растерянную веру и разбудит дремлющую в нас силу.

За этот исторический очерк журналист и писатель Баасангийн Номинчимид в 2010 году был удостоен премии имени Балдоржа, присуждаемой в Монголии за лучшие журналистские произведения. Впервые на русском языке – в переводе С.Эрдэмбилега специально для АРД.

В песках далёкой Палестины ветер победы стихает,

Там отважное войско под тучами стрел погибает.

Конюхи-куманы в спину хозяев кинжалы вонзили,

Рыцари, от золота ослепнув, друзей на врагов поменяли.

Войско доблестно билось, мужество не теряя -

Увы, вероломство, что победу украло, там совершилось.

Почтим их память

Около 750 лет назад, 3 сентября 1260-го года, на юго-западе от города Назарет сегодняшнего государства Израиль, вблизи границы с Палестиной, монгольское войско было наголову разгромлено объединёнными силами исламского войска. Приблизительно 10 тысяч монгольских воинов, и среди них славный полководец Монгольской империи – Кит Бука, нашли вечный покой в той земле.

На протяжении целого столетия победно развивавшийся стяг монгольского войска там впервые склонился, а не знавшие доселе поражения монгольские воины там впервые вкусили горечь погрома.

Многие историки оценивают сражение при Айн-Джалут как историческое событие, где впервые был дан отпор монгольским завоевательным походам, сражение, которое принесло спасение арабо-мусульманскому миру от полного разгрома. И с этим можно согласиться.

Но всё-таки впервые монгольское войско потерпело крупное поражение во время похода Чингисхана на Хорезм. Это произошло в битве монгольских войск* с армией Джелал-ад-Дина у Паравана, в 1221 году на территории современного Афганистана. Тогда поражение было ощутимым, но оно не имело влияния на исход Хорезмского похода, целью которого было покорение Хорезма и Ирана. Это поражение ничуть не ослабило наступательный порыв монголов. Их войско, ведомое самим Чингисханом, преследовало армию Джелал-ад-Дина до берегов Инда, где ей был нанесен окончательный разгром в 1221 г.

то касается Айн Джалут, поражение монгольских войск, несомненно, спасло арабский мир и Мисир /современный Египет/ от окончательного завоевания. Можно считать, что с того момента колесо истории стало вращаться в обратную сторону. После этой битвы уже не могло быть и речи о покорении монголами Египта. Окончательное покорение Сирии, Финикии, Палестины не только не завершилось, но они были и полностью потеряны. Войско было вынуждено перебраться обратно на восточный берег Евфрата.

В различных исторических источниках довольно разноречиво оценивают численность войск с обеих сторон, участвовавших в битве Айн-Джалут. Большинство историков сходятся на том, что войско Китбука насчитывало от 10 до 15 тысяч воинов. Войска мамлюков насчитывало гораздо больше воинов, может быть, в 2-3 раза.

Таким образом, за 6 000 километров вдали от родных степей приблизительно один тумен монгольских воинов под знамёнами батыра Кит Бука совместно со своими малочисленными союзниками сошлись в смертельной сече со значительно превосходящими силами противника. под Монголам противостояли не арабы, а воины тюркской крови под командованием Кутуза и Бейбарса – можно сказать, близкие родственники по происхождению, не менее отважные и искусные воины, преисполненные решимости погибнуть или победить.

Грозовые тучи над исламским миром

13 февраля 1258 года вконец обессиленный Багдад встал на колени перед воинами Хулагу хана. Багдадский халиф без еды и воды был заточён в хранилище своих сокровищ – Хулагу хан посоветовал ему питаться золотом, запивая серебром. В мусульманском мире падение Багдада на протяжении 500 лет несокрушимого было как гром среди ясного неба.

А христианам казалось, что на востоке восходит солнце, благоволящее их миру. Европа ликовала – наконец-то их мечта многих столетии станет явью, Хулагу хан приходит освобождать Святую землю…

Ликовали и армяне. Их историк Киракос писал: “Этот город подобно ненасытному, прожорливому пауку на протяжении сотен лет опустошал весь свет. За безмерно пролитую им кровь, за крайнюю жестокость и деспотизм, за тяжкие грехи его небо покарало этот город, и он пал”.

Хулагу хан перед взятием Багдада также покончил с грозной силой исламского мира – исмаилитами, во главе с их предводителем, так называемым Горным старцем. Исмаилиты являлись гильдией наёмных убийц, в течение столетий наводивших ужас на мусульманский мир. Не то что воевать с ними – любой, кто осмеливался перечить их воле, был обречён на верную смерть. Но монголы без особого труда расправились с ними, поиздевались над его наследником, водя его по городу, а затем казнили.

Падение Багдада. Из миниатюр монгольского Ирана нач. 14 в. Иллюстрации к Джами ат-таварих Рашид-ад-дина

Хулагу хан, не задерживаясь долго в павшем Багдаде, перебрался на другой берег Евфрата. К началу 1260-го года был взят Алеппо, затем один за другим пали близлежащие города и крепости. Однако Хулагу хан был вынужден возвратиться.

Имелись к тому веские основания.

Умер великий хан Мунке, спор за престолонаследие между родными братьями Хулагу, Хубилаем и Аригбуха вышел на грань гражданской войны.

Берке, хан Золотой Орды, который принял ислам, был недоволен притеснением мусульман и уничтожением Багдада – вотчины исламского мира.

На Кавказе взаимные распри создавали реальную угрозу на северных границах владений.

Покидая Сирию, Хулагу назначил своего полководца Кит Бука правителем этой страны, поручив ему не только завершить её завоевание, но и покорить Мисир, для чего под его командованием оставил войско численностью в один тумен. Разве возможно подобными силами покорить Сирию, Палестину, весь Аравийский полуостров и Мисир? Ведь воины этих земель приобрели немалый опыт и закалились в многочисленных тяжёлых битвах с крестоносцами на протяжении более чем столетия. Но монголам, находившимся в то время на вершине своего могущества, кого неизменно сопровождал попутный ветер побед и успехов, ничто не казалось невозможным.

Не теряя много времени, Кит Бука двинулся на юг, были взяты Хомс, Баалбек, другие города и крепости, настал черед Дамаска. Знаменитые мечи из дамасской стали не помогли, город покорился.

Султан Алеппо, ан-Насир Юсуф, нашедший убежище в Дамаске, снова пустился в бега. Воины Кит Бука преследовали султана, догнали его и пленили на территории современной Полосы Газа. Не только Сирия, но и Палестина в целом была завоёвана. Города Сидон, Тур, Акра, расположенные на узкой прибрежной полосе моря, и прилегающий к ней район Трифола оставались под управлением крестоносцев.

Таким образом, к середине 1260-го года весь исламский мир оказался на грани краха. Последней их надеждой оставались мамлюки-тюрки в Мисире. Именно в тот решающий момент происходит битва при Айн Джалут.

Предательство циничных баронов, повернувших колесо истории вспять

Кит Бука нойон расположился в городе Баалбек, на востоке сегодняшнего Израиля. Исповедующие христианство князья, бароны – тамплиеры Ближнего Востока и Малой Азии – хотели они того или нет, стали союзниками монголов. Ведь их общим врагом был исламский мир. До этого вся Европа четыре раза предпринимала крестовые походы для освобождения Святой земли, и всё безуспешно. Наступление Хулагу хана пробудило в них надежду. Наконец-то Святая земля будет свободной. Теперь арабы не смогут выбить крестоносцев с отвоёванных ими земель.

Образ Кит Бука нойона встаёт перед нами в ореоле воинской доблести. Видится, как он триумфально вступает в главные ворота Дамаска, в почётном сопровождении армянского короля Хетума, потомка древней аристократической знати и Бехомеда VI, короля Антиохии.

Вот он величаво сидит, удобно расположившись в просторном прохладном шатре, поставленном для него в знак уважения местными баронами-крестоносцами. А перед ним стоит, преклонив колени, пленённый в Газе султан ан–Насир-Юсуф, внук прославленного Саладина, победителя крестоносцев.

Персидские средневековая миниатюра. Сражение двух воинов. Нач.15 в. Персидско-монгольская школа живописи.

Но Кит Бука был только одним из многих нойонов – темников Хулагу хана. А сам Хулагу хан являлся только властителем одного из крыл Великой Монгольской империи. В ту пору эта империя была сравнима разве что с безбрежным океаном, необъятным небом. Это был момент наивысшего её могущества, она находилась в зените своей славы. Одновременно наступал и последний виток этого могущества. Приближался неминуемый закат.

В деяниях истории немало случаев, когда, казалось бы, незначительные события поворачивают в другую сторону её ход. В данном случае это связано с рыцарем из франков, прозванного Длинноногий Жюльен, правитель города Сидон.

Во времена крестовых походов бароны, пришедшие из Европы, славились коварством, алчностью и беспринципностью. Длинноногий Жюльен ничем не отличался от них. Монголы, куда бы они ни пришли, устанавливали свои правила, строжайшую дисциплину, неумолимо пресекая любое нарушение. Самовольству баронов был положен конец. Потому бароны затаились – они как будто бы примирились, ведь монголы сильнее и идут войной против мусульман, их заклятых врагов. Однако алчность подвела баронов. И, как оказалось потом, не только их, но весь христианский мир.

Случилось, что однажды Кит Бука получил донесение, которому он сперва никак не мог поверить. Казалось бы лояльные ему бароны угнали все резервные табуны лошадей, зарезав охранявших их воинов – попросту говоря, совершили разбойное нападение. Такого не бывало никогда, чтобы посягать на лошадей своих фактических союзников, в то время как общий враг стоит у порога. Невозможно поверить. Это больше, чем нарушение союзнических взаимоотношений, это даже не несоблюдение нейтралитета. Это предательский поступок.

Людовик IX с войсками в Крестовом походе.

Вероломство было совершено в отношении Кит Бука, исповедующего несторианство – христианина, в пользу общего исламского врага. Это всё равно что отвернуться лицом от своей религии, в тот самый, быть может, единственный реально исторический момент, когда на расстоянии вытянутой руки находился Иерусалим, место где хранился святая святых – Гроб Господень. Один совместный поход, и был бы Иерусалим возвращён христианскому миру. Не может быть столь глупого поступка!

Опять же, предать монголов на вершине их могущества – разве что самому засунуть голову в петлю. Можно отвернуться от монголов, можно повернуться к мамлюкам, но примут ли их те...

Кит Бука нойон не хотел верить в измену и потому послал своего внука в сопровождении малочисленного отряда из 200 человек в Сидон для встречи с Жульеном, чтобы устранить недоразумение и вернуть табуны лошадей.

Но вор крадёт, чтобы украсть, грабитель грабит – чтобы ограбить. Трудно было бы ожидать, что Жюльен скажет: “Простите, разве эти лошади принадлежали монголам? А я и не знал”. Воровская душа осталась воровской. Хуже того: как говорят монголы, «посрамлённый может дойти и до убийства» – Длинноногий Жюльен зарезал внука Кит Бука (в некоторых источниках пишут – сына) вместе с сопровождающими его воинами, а лошадей велел отогнать к берегу моря в Акру. Погнал поближе к мамлюкам, о том договорился с баронами Акры и Тира. Какие уж там бароны – дворяне благородной крови – “убийцы и воры дворянской крови”.

Разгневанный немыслимым для монголов поступком Кит Бука повёл своё войско на Сидон и осадил его. Хотя Длинноногий Жюльен был коварным и беспринципным, но в рыцарской храбрости ему нельзя было отказать. Отчаянно он защищал свой город, но, в конце концов, был вынужден со своими приближёнными сесть на корабль и спасаться на острове Кипр. Не было у монголов кораблей, чтобы погнаться за ним.

В отместку Сидон был разрушен и сожжён дотла. Вышло, что променял Жюльен свой город на табуны лошадей. Дорогой оказалась цена за табуны. Но и этим их стоимость не ограничилась.

Крестоносцы, показавшие себя ничтожными конокрадами, не только получили сожжённый Сидон, но впоследствии потеряли все земли, принадлежащие им в Сирии. А сами один за другим были уничтожены именно теми, кому они продали лошадей. В конечном итоге, присутствие крестоносцев на Ближнем Востоке было полностью утрачено. Об этом здесь будет написано позже.

Развеянный по всей Сирии пепел Сидона, до недавнего времени являвшегося главной опорой христианства на Ближнем Востоке, вызвал злобу баронов Акры и Тура.

Окончательный выбор тюрков-мамлюков

В это время Мисирское государство, получившее письмо Хулагу хаана находилось в смятении. Пишущий, преисполненный уверенности в правоте и могуществе, требовал беспрекословного подчинения. Хулагу хаан писал: “По велению Всевышнего Неба мы – монголы – вступаем в ваши земли. Любой, кто будет противостоять нам, будет беспощадно предан смерти. У вас у всех есть лишь два пути. Или погибнуть, сопротивляясь, или сдаться, сохраняя жизнь. Не будет иной судьбы, так повелевает Небо».

В том же письме султан Кутуз был назван рабом-мамлюком, имеющим рабское происхождение, который, убив своего господина, путём предательства завладел престолом. Повелевалось султану Кутузу, как рабу, немедленно явиться перед великим ханом для искупления своей вины.

Монгольский правитель с супругой восходит на престол. Одна из немногих средневековых миниатюр Персии где изображены 100% монголы. Иллюстрация к Джами "аль-Таварик ("Всеобщая история") Рашида ад-дина. Ил-Ханид Тебриз, 1330.

Военный совет при султане целых семь дней провёл в спорах, решая – сдаться на милость врагу или сразиться с ним. Султан Кутуз, причислявший себя к потомкам Хорезм шаха, поверженного когда-то монголами, и Бейбарс, вкусивший все невзгоды судьбы, ибо раньше сражался с монголами, терпел от них поражение, был пленён и даже воевал в их рядах, но потом был продан в рабство в Ливант – были полны решимости сразиться или погибнуть. Печальный опыт некоторых истреблённых сирийских городов, сдавшихся, но не получивших милосердия, склонили чашу весов в пользу сражения. Лучше погибнуть с саблей в руках, чем умереть, сдаваясь в плен.

На такое решение также повлияло и послание от рыцарей Акры. Крестоносцы, не говоря уж о том, что были крайне недовольны новым порядком установленным монголами в Сирии, жаждали мщения за поражение Жюльена и падение крестоносного Сидона. Посланец Акры известил мамлюков, что: “Верные слуги Христа готовы присоединиться к ним в совместной борьбе против монголов”.

Большинство мамлюков** были кипчаками, принадлежавшими к тюркским племенам. В их жилах текла горячая кровь, они были воинственны и горды. Среди них было немало монголов, по разным причинам прибывших из Золотой Орды. Последняя ханша, Шаграт из династии Айюбидов Мисира, имела монголо-тюркское происхождение.

Кутуз, усилив своё основное войско воинами-беженцами из Сирии и Палестины, выступил из Каира – он решил сразиться с врагом не на своей земле, а идти к нему навстречу. Его войско перешло Синайскую пустыню, вступило в полосу Газы, где наткнулось на передовой дозорный отряд Кит Бука во главе с Байдар нойоном. Силы были чересчур неравны, отряд Байдара за короткое время был накрыт и смят. Несмотря на победу над малочисленным врагом, успех подбодрил воинский дух мамлюков.

Кит Бука, находившийся в Баалбеке, на расстоянии 260 километров от Газы, узнав от Байдара, что тюрки-мамлюки переходят Синайскую пустыню и приближаются к Газе, поспешил со своим войском к нему навстречу. Он привёл войско до Назарета, выбрал местность Айн Джалут, с прозрачными ручьями и хорошими пастбищами для откорма лошадей. Там он решил выждать мамлюков и дать им бой.

Кит Бука нойон рассчитывал, что мамлюки никак не пойдут к западному берегу Газы, где хозяйничали крестоносцы, а напрямик пересекут пустыню и направятся к этому месту, богатой водой и лугами. Кони мамлюков должны быть утомлены переходом через пустыню. Любой другой рассчитывал бы на то же. Это была эпоха, когда выносливость боевых коней во многом решала судьбу битвы. Для монгольской конницы Айн Джалут был удобен тем, что с левого крыла она защищалась горами. Центр и правое крыло располагались на местности с невысокими холмами, удобной для маневрирования.

В это самое время рыцари приветствовали Кутуза у крепостных стен Акры, предоставили отдых его воинам, а султанов и военачальников пригласили к застолью и продали им те самые украденные резервные табуны лошадей Кит Бука. Этим рыцари не ограничились, а даже будто бы договорились выкупить обратно лошадей в случае победы над монголами.

Действия начали разворачиваться по другому сценарию, нежели задумали монголы. Циничный поступок рыцарей, что не укладывалось в голове монголов, оказал роковое влияние на историческое событие. Л. Н. Гумилев с большой неприязнью писал об этом вероломстве баронов Акры и Тира. Прошло почти столетие с тех пор, как монголы, перенявшие понятие о чести от своего великого Чингис-хаана, забыли, что такое предательство. Когда мамлюки, достаточно отдохнув и освежив лошадей, подошли к Айн Джалут, там находился Хит Бука, который прошёл 130 км от Баалбека без сменных лошадей и ещё не успел как следует дать отдохнуть ни воинам, ни лошадям.

Битва насмерть, без пощады

Сражение началось на рассвете 3 сентября 1260-го года. Некоторые историки считают, что первым атаковал Кутуз. Может быть, это была заранее задуманная ложная атака. Но это ему дорого обошлось – его войско значительно потрёпали. Мисирийский султан понёс ощутимые потери.

Порубленные монгольской саблей, пронзённые монгольскими стрелами бездыханные тела воинов неприятеля не могли быть притворством. Это лишило монголов осторожности, и они устремились добивать противника. А Кутуз, как, наверное, намечалось с самого начала, отступая, вовлёк преследователей в засаду, где находился Бейбарс со своими воинами. Монголы были зажаты с двух сторон и побеждены.

Монголы осаждают город. Из миниатюр нач. 14 в., монгольский Иран. Иллюстрации к Джами ат-таварих Рашид-ад-дина.

Во время походов в Азию и Европу, монголы неоднократно применяли тактику вовлечения противника в ловушку, нападая из засады. Так сделали Джэбэ-нойон в 1217 в долине Ферганы против Хореземского шаха, Джэбэ и Субэдэй в 1221 году на реке Кура против грузинских джигитов, в 1223 году на реке Калка против объединённых дружин русских княжеств, в 1241 году Байдар и Хадан против совместных войск Европы под командованием герцога Генриха II, при Лигнице, на реке Шайо Бату хан и Субэдэй против короля Венгрии Бела IV. Поэтому считается, что тюрки-мамлюки впервые успешно применили эту тактику против самих же монголов.

Ясно, что тактика монгольских всадников, которые на протяжении целого столетия сотрясали Азию и Европу, была достаточно изучена. И талантливый Бейбарс, когда-то служивший в монгольской армии, отлично усвоил это дело.

Как бы то ни было, монголы, несмотря на то, что противник значительно превосходил их численностью – может быть, и в два раза – уверенно приняли бой. Во время военных походов Чингис-хаан и его последователи не раз сталкивались с преобладающими силами противника, иногда многократно превосходящими их – и одерживали верх. Так что для Кит Бука численность тюрков-мамлюков не представлялось особо значимым обстоятельством.

В первый момент Бейбарс едва не попал в плен к монголам. Правое крыло монгольской конницы смяло левое крыло мамлюков, вынудив их к отступлению. Больших трудов стоило Кутузу и Бейбарсу снова сомкнуть рассеянные ряды своих воинов, перестроить их и перейти в контратаку. Ожесточённая сечь между противниками возобновилась. Отразив натиск мамлюков, монголы, в свою очередь, перешли в контрнаступление.

Наступал момент, когда казалось, что поражение мамлюков уж совсем близко. Кутуз громко молился Аллаху, призывал его на помощь. Заклинал начавших поддаваться растерянности своих воинов сражаться до конца, заверяя, что при бегстве всё равно они все погибнут, оттого-то лучше умереть с честью на поле брани. Он не думал о победе, а собирался достойно умереть в сражении.

Но в затянувшейся битве ослабли кони под монгольскими всадниками, не было у них резервных лошадей. А мамлюки пересели на украденных свежих коней, им удалось снова перестроиться. Ситуация теперь становилось опасной для самих монголов. В этот критический момент сражавшийся на левом крыле монголов султан Муса из династии Аюбидов Сирии, который ранее примкнул к монголам, обратился в бегство, увлекая за собой своё войско. Некоторые исследователи не без основания считают, что султан Муса накануне сражения тайком встречался с Кутузом и договорился, что в решающий момент покинет поле битвы, нарушая замыслы и боевой строй монголов. Это вполне похоже на правду потому, что после Айн Джалут Кутуз щедро одарил султана Мусу.

Бегство Мусы стало для монголов вторым, на этот раз погибельным ударом кинжала в спину. Бейбарс со своими лучшими солдатами опрокинул и окружил поредевшее левое крыло монгольских всадников на утомленных лошадях.

Гордый конец Кит Бука нойона

Исход сражения уже не вызывал сомнений. Ближайшее окружение Кит Бука убеждало его покинуть поле битвы, ещё оставался шанс сохранить ему жизнь. Но Кит Бука отказался наотрез.

В последний раз он обратился к своему хану и своим воинам со словами:

“Спасаться бегством, показывая спину врагам – такого не будет. Не хочу так позориться перед потомками. Не буду срамить доблесть монгольского воина. Хотя и побеждённый, он не будет убегать как побитая собака с поджатым хвостом. Как воин, присягнувший своему господину, буду биться до конца. Если кому доведётся остаться в живых в этой сечи, пускай донесет до моего хана, что не обращался я в бегство, посрамляя честь Великого Хан. Пусть мой Великий Хан не гневается, думая, что имел удирающего воина. Пусть мой Хозяин не печалится тому, что его воины полегли здесь. Пусть мой Хан думает, что жены его воинов один раз не забеременели, что кобылы из его табунов один раз не ожеребились. Да будет славиться наш Хулагу хан во все времена”.

Монгольское знамя было близко к захвату врагами. Благородный батыр сочтёт за честь погибнуть под своими знамёнами, и Кит Бука, прорубаясь через ряды неприятеля, устремился к своим знаменосцам, но конь под ним пал поражённый стрелой. Тогда он и пеший продолжал сражаться. Сравнивали его с затравленным тигром, осаждённым гиенами, никто не мог подступиться к нему, его разящая сабля вращалась в гуще врагов, словно смерч.

Много тюрок-мамлюков, жаждущих славы зарубить монгольского батыра, нашли свою смерть от его сабли. Летописец писал, что Кит Бука один сражался как тысяча воинов. Кутуз и Бейбарс, достаточно повидавшие разные кровавые битвы, не раз скрестившие мечи с искусными бойцами, наблюдали бесстрашие и поразительное умение сабельного боя Кит Бука. Они непременно жаждали взять живым батыра.

Только тогда, когда мамлюки-лучники пронзили его в бедро стрелой, и он упал на колени, врагам удалось навалиться на него и пленить.

Когда-то учеником средней школы, любопытный до всего, я прочитал про Кит Бука, рассказ о его героическом и трагическом конце глубоко запал мне в душу. Потом часто вставал предо мной образ старого воина, стоящего на коленях, но не сгибая спины, как до предела натянутая струна. Его седые волосы развеваются на ветру, в руках крепко держит он сверкающий меч из хуралж-стали, орлинный взор его пронзает окружающих мамлюков. Будь я сносным художником,написал бы его образ, как Репин в свое время написал впечатляющий образ Тараса Бульбы.

Н.В.Гоголь написал прекрасную повесть “Тарас Бульба”, вдохновившую меня – много лет я вынашивал идею написать подобную повесть и о Кит Бука, считал, что потомки должны увековечить память о нём…

Образ нойона Кит Бука – рядового военачальника, темника Великой Монгольской империи, ничем не уступает образу того удалого запорожского казака.

Кит Бука в то время было не менее 60-ти лет, может быть, и больше – ведь в Сидон за угнанными лошадьми он посылал своего внука.

В то время как Кит Бука нойон отбивался от врага, подобно раненому тигру окруженному гиенами, его воины стремились выручить военачальника. Несколько батыров во главе с Байдар нойоном – того самого, кто был во главе дозорного отряда в Газе и первым сразился с мамлюками и кому удалось ускользнуть от них – собрал из рассеявшихся воинов вблизи местности Байсан группу и предпринял безрассудную атаку для спасения своего полководца.

Хотя силы были слишком не равны, и люди и лошади были крайне измождены, эта последняя отчаянная атака монголов изрядно побеспокоила Кутуза. Но не удалось монголам опрокинуть ряды мамлюков, имевших явное численное преимущество и окрылённых предвкушением скорой победы. Почти все монголы поголовно полегли на поле брани. Немногие воины укрылись в тростниковых зарослях реки Иордан, но Бейбарс приказал поджечь тростник, не оставляя им шансов выжить.

Связанного Кит Бука приволокли к шатру Кутуза, поставленному на вершине холма.

Когда-то прославленный Саладин в 1187 году в Хатинском сражении недалеко от Айн Джалут наголову разбив крестоносцев, заставил взятых в плен баронов и князей встать перед ним на колени, включая самого Ги де Лузиньяна, короля Иерусалимского королевства. Кутуз, по его примеру, также вознамерился поставить Кит Бука на колени. Но не удалось ему это. “Не бывало такого, чтобы господин вставал на колени перед своим слугой”, – презрительно ответил ему Кит Бука.

Не получил Кутуз удовольствия лицезреть перед собой коленопреклоненного Кит Бука, пришлось ему смириться и выносить приговор гордо стоящему перед ним врагу: “Ты, дикий язычник, пролил несметное море невинной крови, погубил много родословных вельмож и благородных воинов! Знай, что теперь пришёл и твой черёд, будешь предан мученической смерти“.

Кит Бука отвечал: “Я достойно сражался за своего господина и достойно умру за своего господина, не сможешь ты равняться со мной. Ибо ты гнусный раб, подло захвативший престол, убийца своего покровителя. Я не убиваю, как ты – из-за спины. Я в честном бою сражаюсь за своего господина”.

Монголы на миниатюре нач.14 века, монгольский Иран. Иллюстрации к “Джами ат-таварих” Рашид-ад-Дина.

Он знал, что Кутуз и Бейбарс происходят от кипчакско-тюркских племён, побеждённых монголами и нашедших убежище в Мисире. Знал и то, каким путём они стали султаном и военачальником Мисирийского государства.

И продолжал Кит Бука: “Можешь меня убить, не согнусь перед тобой, знай, что не ты меня убиваешь по своей силе, а потому как это угодно Вечному Небу. Ни на мгновение не обольщайся, ни на ноготок не восхваляйся. Как доведется Великому Хану узнать о ваших злодеяниях – рабов презренных, разразится он гневом, как бушующее море. Примчатся сюда наши воины, и копыта монгольских коней сравняют земли от Азейрбаджана до Мисири. Я – обычный воин Хулагу хан. Таких как я – у него тьма тьмущая, придут они взыскать ответ с тебя”.

Звучала в его словах убеждённость в том, что монголам суждено править всем миром, и наделены они правом – быть хозяевами всем народам. Ибо так ими воспринималось предназначение Великой Монгольской империи.

Кутуз, сжигаемый ненавистью и жаждой мести, четвертовал Кит Бука и, как он это сделал раньше с гонцом хана Хубилая, насадил голову Кит Бука на пику и пронес его по всей Палестине, Сирии и Мисире.

Монголам было чуждо неуважительное отношение к пленённым врагам знатного рода, их военачальникам. Они не позволяли себе казнить их пытками, глумиться над их останками. По их понятию только предатели, ничтожные рабы заслуживают унизительную смерть. Доблестные же батыры, знатные нойоны удостаивались почётной смерти без пролития крови и с торжественным захоронением.

Мы хорошо знаем, как почтительно Чингис-хаан предал смерти Джамуху, своего анду**, впоследствии ставшего главным соперником в борьбе за ханский престол. Был казнён без пролития крови и князь Мстислав Киевский после битвы на реке Калка в 1223 году. Восхищённый доблестью Хорезмского султана Джелал ад-Дина, Чингис хаан запретил своим лучникам застрелить его, когда тот переплывал реку Инд.

Батый хан даровал свободу воеводе Дмитрию в знак уважения к его геройству при обороне Киева в 1240 году. Хан Хулагу казнил халифа, властителя древнего Багдада, без пролития крови.

Толуй и Субэдэй после битвы у Унэгэн Даба захоронили с почестями киданьского полководца Алтын улуса. Монгольский полководец Соритай хорчи при походе в Корею был восхищён доблестью военачальника Хун Мёнг, бесстрашно оборонявшего крепость Чачжу, и отпустил того на свободу.

А Кутуз, учинивший гнусную казнь монгольского полководца, спустя немного времени, нашёл бесславную смерть.

И там, на Голанских высотах Израиля – земли проклятой, где вечно клубится дым войны и проливается кровь – в последний раз тёплый ветер приласкал седые волосы на висках монгольского батыра, гордо встретившего свою трагическую кончину.

Конец предателя

Почти никто из монголов не выжил в той кровавой сечи. Кому чудом удалось остаться в живых – бежали в Дамаск, Хомс, Баалбек. Назначенные во многих городах и поселениях Сирии монгольские наместники и их немногочисленная охрана оказались беззащитны, началось повсеместное отступление.

Основные силы Хулагу хана находились далеко, в Северной Армении и в Иране. Бейбарс вплоть до Алеппо преследовал отдельные отступающие обозы монголов, поголовно уничтожая всех, не щадя и их семьи. Находившаяся в Хамаде семья Кит Бука – жена и его дети – была препровождена к Кутузу, который ни минуты не сомневаясь, приказал всех их умертвить. Были казнены и те из местной знати, кто в свое время примкнул к монголам.

«Миниатюрное изображение знатного монгола верхом». Реза Джахангир Шах. Из миниатюр средневекового Ирана.

Но самая жестокая участь ждала христиан Дамаска. Кутуз, победным шествием войдя в город, праздновал свой триумф, подвергая их поголовному истреблению. Были испепелены до основания культурные ценности христиан Сирии, которых даже самые фанатичные приверженцы ислама из династии арабских Омейядов и полудикие курды из Фатимидов – Айюбидов оставили нетронутыми. На этом он не остановился. По всей Сирии развернулись гонения на христиан.

Очевидец того времени писал, что пролитая кровь крестоносцев на много превысила кровь мусульман, пролившуюся во время нашествия Хулагу хана. Алчность крестоносцев Акры, Тира и Сидона обернулась потоком христианской крови по всей Сирии, разрушением культурных и религиозных ценностей христианства. Крестоносцы окончательно потеряли свои владения в юго-западной части Сирии.

Все султаны, участвовавшие на стороне Кутуза в битве при Айн Джалут были награждены земельными владениями. Султан Муса, который в критический момент сражения покинул правое крыло монгольских войск, что оказало решающее влияние на исход сражения, сохранил право владеть своими землями. Эти земли были оставлены ему монголами за то, что он изъявил верность служить им. Двойное предательство было вознаграждено.

Но Бейбарс, ближайший сподвижник при битве Айн Джалут, который завершил успех, преследуя монголов через всю территорию Сирии, и захватил немало монгольских гарнизонов в разных городах вплоть до Алеппо, был обделён милостью Кутуза. С давних времён между ними имелся узел противоречия.

Кутуз в свое время участвовал в заговоре с целью убийства Актая, правителя бахрейцев. А Бейбарс являлся одним из доверенных лиц Актая. Их взаимные распри временно утихли перед лицом острой необходимости объединиться против общего сильного врага – у каждого из них имелись счёты с монголами. Как было записано в источниках, Бейбарс рассчитывал, что Кутуз назначит его султаном Алеппо, но этого не случилось. И старая неприязнь вновь вспыхнула, но стала ещё более непримиримой. Один из них должен будет уступить, двум султаном не сидеть на одном троне. Кутуз обоснованно остерегался усиления властолюбивого и сильного Бейбарса.

В источниках описывается, что по завершению успешного похода в Сирию, Кутуз наконец решил возвращаться назад в Мисир. По пути развлекался охотой. Однажды застрелил из лука не то зайца, не то лису. Когда он подскакал к убитой добыче, к нему подбежал некто, видимо, заранее подготовленный Бейбарсом. Тот человек перед этим был приговорён к смертной казни, но Кутуз его помиловал. В благодарность за свое спасение он поклялся на веки быть ему верным и попросил разрешения прикоснуться к его правой руке, чтобы получить благословление.

Ничего не подозревая, Кутуз протянул ему руку, и тут стоявший рядом Бейбарс выхватил саблю из ножен и отрубил эту руку. Затем зарубил его вовсе. Сопровождавшие Кутуза приближённые были захвачены врасплох и потрясены. Наверняка были сторонники Бейбарса и среди сопровождающих Кутуза. По возвращении в Мисир вся слава великой победы над монголами досталась не Кутузу, а Бейбарсу, толпа с ликованием встречала его в Каире.

Бесславно кончил Кутуз, зарублен руками своих же людей. Победитель монголов не был достоин того чтобы погибнуть на поле брани. Когда-то он свергнул своего султана Айюбида, воспитавшего его и доверившего ему командование войском мамлюков. Свергнув султана, Кутуз затем безжалостно умертвил и его сына. Прав был Кит Бука нойон, ничуть не сомневаясь, что по воле Хух Тэнгри жизнь предателя закончится жалкой смертью. Предателей убивают предатели.

Почему не было возмездия со стороны Хулагу хана за смерть его полководца

Сильно опечалился Хулагу хан, когда ему донесли о гибели его верного полководца. Но не мог он идти войной на Мисир, мстить за смерть своего нукера. Хан стоял перед лицом ещё более сурового вызова, чем поражение его отдельной армии в Айн Джалут.

После смерти Великого хана Мункэ, между родными братьями Хулагу, Хубилаем и Аригбухой, вспыхнула борьба за ханский престол. В самой вотчине монголов разгорелось пламя междоусобной войны, родные братья с оружием пошли друг на друга, началась взаимная резня.

Эта междоусобица продолжалась четыре года. Но сопротивление политике Хубилая, переместившего центр Монгольской Империи в Китай, с разным размахом продолжалось на протяжении дальнейших 40 лет. Хайду, потомок Угэдэй хана, никак не мог примириться с Хубилаем.

Сын Хулагу хана со своей армией сражался на стороне Аригбухи, тогда как сам Хулагу встал на сторону Хубилая.

После низвержения Хулагу ханом Багдада – оплота исламского мира того времени – и казни Багдадского халифа, являвшегося его высшим лицом, Беркэ, хан Золотой Орды, наследник Бату хана, ставший правоверным мусульманином, озлобился на Хулагу и не таил угрозы. Он многократно обменивался гонцами с Бейбарсом, договариваясь о совместном выступлении против улуса ильхана Хулагу.

К тому же спор между Хулагу и Беркэ вышел и из-за богатых кавказских земель, сопредельных между их владениями. Дело усугубилось тем, что несколько княжичей ханских кровей из Золотой Орды, служивших в армии Хулагу хана, были убиты при загадочных обстоятельствах. Всё это привело к тому, что в конце 1260-года вблизи Дербента два монгольских войска столкнулись между собой в братоубийственной сече, безжалостно проливая кровь друг друга.

В этом сражении с обеих сторон участвовало небывалое количество воинов. Пишут, что такой небывалой битвы ещё не было ни во всех предыдущих войнах при Чингис-хане, ни потом. Здесь всего за несколько дней пролилось несравнимо больше монгольской крови, чем той, что пролилась в ходе всей истории монгольских завоевательных походов.

Наряду с этим потомки улуса Джагатая, посчитав, что их незаслуженно обделили, начали притязать на земли Золотой Орды и земли ильханов. На стыке этих государств, на приграничных землях в Средней Азии, то и дело вспыхивали вооружённые стычки.

По причине всех этих сложных обстоятельств Хулагу хан не смог послать главные силы своёго войска в Сирию и Мисир. Это позволило мамлюкам закрепиться в Сирии и затем нанести ещё одно поражение значительной группировке монгольских войск в 1281 году вблизи города Хомс.

Впервые острие монгольской сабли притупилось в Айн-Джалуте. Но почти одновременно с этим, закономерно или случайно, по всей Монгольской империи как заразная болезнь, безжалостно уничтожая её единство и мощь, начали распространяться раскольнические помыслы и деяния. Не прошло много времени, как великая Монгольская империи раскололась. Из неё образовались: с центром в Китае сверхдержава Азии – Империя Юань или Монгольская Синяя Орда, в Средней Азии – улус Джагатая, в Иране, на Ближнем Востоке – империя ильханов, от восточных окраин кипчакской степи до реки Днестр возникла Золотая Орда.

Если бы монголы не впали в междоусобные воины, как верил Кит Бука, копыта конницы Хулагу хана сравняли бы Сирию и Мисир с землей и не помешал бы этому ни полководческий талант Бейбарса, ни доблесть тюрок-мамлюков. Это признают и сами арабские историки.

В ту эпоху силовому напору монголов, который достиг наивысшей точки своей мощи, никто не был в состоянии противостоять. По всем театру военных действий – будь то в Китае, на Руси, в Европе или на Ближнем Востоке – не было ни одной силы способной выдержать безудержный натиск монгольских конниц. Разве что сами монголы могли на равных сразиться между собой. Что, к сожалению, и произошло.

В любых исторических деяниях существуют его отправная точка, поступательное развитие, достижение наивысшей точки – апогея, затем начинается обратное движение – спад, в чём человечество убедилось предостаточно. В XIII веке деяния монголов достигли своего апогея, затем начался обратный отсчёт времени, мамлюки оказались отправной точкой этого движения.

Однако ни одному другому народу не удалось создать подобную сверхогромную империю. До сих пор многие историки задаются вопросом: почему, каким образом монголы были столь непобедимы, откуда и в чём заключалась их сила.

В тот момент Монгольская империя простиралась на девятой части всей известной в то время суши, это приблизительно 33 млн. кв.км. В 18-м, 19-м веках колониальные владения Великобритании, в период её наивысшей мощи распространялись на 33,7 млн. кв. км, но в то время все неизвестные земли были уже открыты, и с учётом этого, её колониальные территории составляли менее одной трети всей суши на Земле.

Замечено что, начиная ещё с времён Чингис-хаана, монголы только к одному народу относились с особой суровостью, повсюду преследуя и стремясь подавить. Это были родственные монголам по происхождению кипчаки-тюрки, кочевавшие на обширной территории от подножия Алтайских гор до реки Днепр, которые и не уступали монголам в воинском умении и отваге. Может быть, именно из-за того что кипчаки на равных соперничали с ними, монголы относились к ним с такой непримиримостью. Субэдэй-богатур впервые столкнулся с кипчаками, преследуя остатки меркитов на реке Чуй, с тех пор и продолжалось монгольское гонение на них вплоть до Венгрии, к мадьярам. А потом ещё дальше – до границ Мисира (Египта).

Первая династия мамлюкского государства, называемая Бахрейской и просуществовавшая с 1250-го по1382-й год, происходила именно от этих кипчаков и тюрков. Кутуз родился в Хорезме, а Бейбарс – либо в Крыму, либо в Карахане сегодняшнего Казахстана.

Для казахов Бейбарс является национальной гордостью, они почитают его как своего эпического героя. В честь него были воздвигнуты памятники, в наше время о нём был создан многосерийный фильм. Находящаяся в Каире мечеть Бейбарса и его мавзолей в Сирии были реконструированы правительством Казахстана. (А в Казахстане находится мавзолей-гробница Джучи хана. К большому сожалению, не говоря о какой-либо реконструкции, ни одно официальное лицо или делегация Монголии не посетили этот мавзолей-гробницу, вообще мало кто знает о её существовании).

Победа Бейбарса при Айн-Джалут над одним туменом монголов принесла ему славу ничуть не уступающую славе великого султана Саладина, разгромившего объединённую армию крестоносцев в 1187 году в местности Хаттин, на расстоянии чуть более 60-ти километров от Айн- Джалут.

В честь победы при Айн-Джалут исламские историки назвали Бейбарса “Исламским львом”.

Во время захвата Чингис-хааном Хорезма небольшое тюркское племя, обитавшее на севере города Мерв, отошло на запад, временно нашедши убежище в Армении. Затем, спасаясь от продолжающегося на Ближнем Востоке наступления монгольских войск руководимых Чормоган и Байчу, это племя достигло Анадолы (Современная Анатолия). Позже они положили основу для возникновения всесильной Оттоманской империи на территории, перекинувшейся с Азии и до половины европейского континента. Можно сказать, что эта империя зародилась по стопам и на руинах всемирной империи, созданной монголами.

Эпилог

Сила военных походов монголов, непобедимая на протяжении целого столетия, истощилась среди песчаных холмов Айн-Джалут Синайской пустыни. Иссякла – как поток ливневого дождя уходит в песок.

Устоявшееся и неподлежащее сомнению представление как на Востоке, так и на Западе о непобедимости монгольских завоевателей – исполнителей божьего повеления – рассеялось. Осталась только легенда. Такая судьба ожидала эти завоевания.

Весь арабо-мусульманский мир увидел, что монголов тоже можно победить, что они, как и все, созданы из плоти и крови. И что, когда настанет час, они тоже балансируют на тонкой грани между победой и поражением.

Монгольское войско, которое сражалось в Айн-Джалут представляло собой одну небольшую группировку, всего лишь один тумен Великой империи. Это была одна из сотен их битв. Поражение при Айн-Джалут положило конец дальнейшим завоеваниям, но оно ни в малейшей мере не пошатнуло устои Монгольской империи, её величие и мощь по-прежнему повсюду вызывали страх и уважение.

Айн-Джалут, по своему смыслу, ознаменовал прощание с идеей господства Великой Монгольской империи над остальным миром. Идеи изначально несбыточной, обречённой на неизбежный провал.

Чингис-хаан делил людей на две группы. Не на аристократию и их слуг, не на богатых и бедных. А разделял по их преданности делу, которому они служат, уважал честность и верность, презирал жадных, подхалимов, ненавидел предателей. Чингис хаан, где бы ему ни повстречались такие – давил их как ползучих гадов, вшей и клопов.

Разгневанный Чингис хаан казнил приближённых Джамухи, когда те, предав своего хозяина, привели его в плен. В то же время он оказал высокое доверие Наян батыру, пришедшему к нему служить, но предварительно дав возможности уйти своему господину – Таргудай хану. Впоследствии Наян стал одним из военачальников Чингис-хаана и с честью служил ему до конца. Чингис-хаан уважал храбрость и самоотверженность Зургадая, хана тайчиутов, хотя тот являлся его непримиримым врагом.

За верность и доблесть Чингис хаан причислял своих нукеров к подданным Хух Тэнгри. Такими нукерами были Джэбэ, Субудай, Наяа, Мухулай, Кит Бука и многие другие. По определению Л. Н. Гумилёва, это были “люди длинной воли”. Они ярко выделялись среди остальных беззаветным служением делу, готовностью жертвовать собой ради общего дела. Эти качества широко проявились среди монголов в XIII веке. Кит Бука, погибший при Айн Джалут, и другие батыры были последними представителями такого поколения.

Образ полководца Кит Бука из глубины столетий встаёт перед нами преисполненный гордости и доблести, в трагический момент своей смерти обращаясь к потомкам: «Да не устыдятся мною потомки, не скажут, что я спасал свою шкуру, убегая от врага и показывая им спину». Ему нечего стыдиться перед потомками, а вот потомкам есть, за что стыдиться перед ним.

Героический конец Кит Бука оказался последней песнью величия монголов. Пусть сегодня эта песнь будет призывом, который пробудит погаснувшую в нас отвагу, воодушевит наш разум, восстановит растерянную веру и разбудит дремлющую в нас силу.

Симпатии разместившего на стороне ариев-мамлюков-половцев.

Первыми удар татаро-монгольских полчищ приняли на себя восточные провинции
Халифата - Хорезм и Хорасан. В правление султана Малик-шаха наместником
Хорезма был Ануштегин Гарчак, бывший ташдар султана. Его преемники стали
наследственными правителями и приняли титул хорезмшахов. Внук Ануштегина
Гарчака, Атсыз, в борьбе с султаном Синджаром за Мавераннахр заключил союз
с кара-китаями - языческими племенами, обитавшими за Сыр-Дарьей.
Сын Малик-шаха, Синджар, правил в Хорасане более шестидесяти лет. После
смерти брата Мухаммеда в 1118 году Синджар был признан старшим в роду
Сельджукидов и верховным султаном. В 1141 году кара-китаи нанесли ему
сокрушительное поражение, после чего Мавераннахр перешел под власть
хорезмшахов. Постепенно хорезмшахи распространили свое влияние от границ
Индии до Анатолии. Но в 1220 году в Мавераннахр вторгся Чингиз-хан, и
правление хорезмшаха Джалал ад-дина прошло в героических, но тщетных
попытках преградить путь монгольской лавине, хлынувшей на Средний Восток.
Письменная история монголов началась только в конце XII-начале XIII века с
появлением "Тайной истории монголов". Некоторые персидские и китайские
источники того времени также содержат первые упоминания о них.
Отец Чингиз-хана, Есюгей, был ханом монгольского племени. Собственное имя
Чингиза было Темучин ("Кузнец"). Когда он был еще только подающим надежды
молодым воином, ему покровительствовал вождь племени кереитов Тогрыл, или
Онг-хан. Но, окрепнув, Темучин поссорился с ним и разбил в сражениях
сначала его, а потом и своего монгольского соперника Джамуку. К тому
времени Темучин уже носил титул Чингиз (от тенгиз - "море"). После этих
побед, на курултае, совете старейшин, он был провозглашен вождем всех
монгольских племен. Затем Чингиз-хан пошел войной на тибетских тангутов на
северо-западе Китая, в 1213 году захватил их земли и опустошил Пекин, в
котором правили императоры из династии Цзинь. Война с Северным Китаем
продолжалась в общей сложности десять лет.
В 1218 году Чингиз-хан присоединил к своим владениям Семиречье в Северном
Туркестане, что дало ему общую границу с Халифатом. Вскоре в Отраре
произошло столкновение между хорезмшахом и монгольским посольством - послы
Чингиз-хана вели себя крайне оскорбительно. После их отъезда хорезмшах
казнил нескольких монгольских купцов, остановившихся в Отраре. Чингиз-хан
потребовал выдать убийц, но его гонец также был казнен. Чингиз-хан объявил
хорезмшаху войну, вторгся в Мавераннахр и в 1220 году завоевал его. Сын
Чингиз-хана, Толуй, был послан с армией в Хорасан. Хорезмшах Джалал ад-дин
ценой потери своего войска разбил монголов в 1221 году в сражении в
Парванской степи, после чего был вынужден бежать в Индию. Тем временем два
других сына Чингиз-хана, Джочи и Чагатай, действовали в землях по нижнему
течению Сыр-Дарьи и обратили этот край в пустыню.
Метод ведения войны у Чингиз-хана был предельно жесток - без правил.
Поголовно истреблялись все, кто попадался на глаза монгольским воинам:
женщины, дети, старики, монахи, где бы те ни находились - в домах, в
полях, на улицах или в храмах. "Мертвые не бунтуют", - любил повторять
Чингиз-хан. Ужас и оцепенение охватили народы Халифата - они вдруг
увидели, насколько они беззащитны перед этим Молохом, перемалывающим людей
без устали, днем и ночью, от которого нигде нельзя было спрятаться. Толпы
беженцев устремились в западные провинции Халифата. Цветущие города
Хорезма и Хорасана обезлюдели, поля опустели, дворцы и жилища стояли
разграбленные, кровь мирных жителей лилась рекой. Так продолжалось четыре
года.
Огнем и мечом пройдя по востоку Халифата, сея смерть и разорение, монголы
в 1222 году повернули на Русь, переправились через Волгу, но, не найдя в
тех землях достаточной для себя добычи, возвратились за Аму-Дарью.
В 1224 году Чингиз-хан ушел в Монголию.
Незадолго до своей смерти в 1227 году Чингиз-хан выделил каждому из своих
сыновей территории (юрт, или нунтук). Самый старший, Джочи, умер раньше
отца, но его наследство - Западная Сибирь и Кипчакская степь - перешло к
его сыновьям, Бату и Орде. Территория этого удела включала области Южной
Руси и Хорезм. Позднее на землях Бата и Орды образовались ханства в
России, Сибири и Туркестане: Крымское, Астраханское, Казанское,
Касимовское, Тюменское, Бухарское и Хивинское.
Западная Сибирь - восточная часть наследства Джочи - перешла к его
старшему сыну Орде, который, став официальным главой потомков старшего
сына Чингиз-хана, основал на своих землях Белую Орду. Западная половина
удела Джочи - Хорезм и Кипчакская степь в Южной Руси - отошла к его
второму сыну Бату. Бат напал на Русь и разорил ее города, в том числе
Новгород и Киев. Затем он пошел войной на Польшу и Венгрию. В 1241 году
войско Бата одержало победу под Лигницей и, преследуя венгерские войска
короля Бела IV, дошло до побережья Адриатики. Своей столицей Бат сделал
город Сарай на Волге, возникший на месте расположения его первоначальной
ставки. Земли Бата стали называться Золотой Ордой. Позднее Токтамыш
объединил Белую и Золотую Орду и возобновил набеги на Русь. В 1382 году он
разорил Нижний Новгород и Москву. Но, выступив против Тимура, Токтамыш
потерпел поражение и бежал к литовскому князю Витовту. Тимур захватил его
столицу Сарай.
Потомки Бата, начиная с хана Озбега (ум. в 1341 г.), были мусульманами,
установившими мирные отношения с правителями Анатолии, Сирии и Египта.
Однако рост могущества Османов, которые после победы над Византией стали
претендовать на главенствующее положение в исламском мире, затруднил эти
связи. Чингизиды, ханы Средней Азии и Сибири, редко добивались славы и
признания как могущественные правители, покровители наук и искусств или
борцы за веру.
В XV веке Западная Сибирь перешла к потомкам младшего сына Джочи -
Шайбана. Одна из ветвей Шайбанидов, которую представляли ханы Тюмени,
правила в Сибири до XVII века. Большая же часть Шайбанидов переселилась в
Мавераннахр и Хорезм, где они стали известны под именем Узбекидов. Эти
потомки Джочи считаются предками современных узбеков. Впервые ненадолго
захватил Хорезм Шайбанид Абу Хайр Убайдаллах в 1430 году. Его внук,
Мухаммед Шайбани, отвоевал Хорезм у Тимуридов в 1505 году. После гибели
Мухаммеда Шайбани в 1510 году Хорезм отошел к Сефевидам Ирана, а через год
был окончательно отвоеван Араб-шахидами, боковой ветвью Шайбанидов. В
течение XVI века Шайбаниды вели непрекращающиеся войны с Сефевидами. Союза
с Узбекидами-Шайбанидами искали Османы и Великие Моголы. Джаниды,
пришедшие на смену Шайбанидам и связанные с ними родством, стали называть
Хорезм Хивой, и так появилось Хивинское ханство.
В 1359 году в Крыму обосновалась еще одна ветвь потомков Джочи, а именно
ветвь Тока-Темюра. Сначала они были данниками Токтамыша, но в XV веке
образовали независимое ханство во главе с Хаджжи Гиреем I (ум. в 1466 г.).
Родовое имя ханов, Гирей, образовано от названия рода Керей, оказавшего
поддержку Хаджжи. В конце XIV века возвышение Польско-Литовского,
Московского княжеств и крымских татар ослабило политическое могущество
ханов Золотой Орды. Именно крымский хан Менгли-Гирей в 1502 году стал ее
воспреемником, вернее того, что от нее осталось после образования
отдельных ханств - Астраханского (завоеванного Россией в 1554 году),
Казанского (завоеванного Россией в 1552 году) и Касимовского
(существовавшего до 1681 года, когда последние ханы перешли в
христианство). Крымское ханство стало одним из самых долговечных
государств Чингизидов. Гиреи как наследники Золотой Орды несколько раз
становились во главе и Казанского ханства. Столицей Крымского ханства был
город Багча-Сарай (Бахчисарай). В XVI- XVIII веках зависимость Крымского
хана от Стамбула проявлялась в том, что при дворе турецкого султана
постоянно должен был находиться кто-нибудь из Гиреев в качестве заложника.
В то же время Гиреи считались естественными союзниками Османов.
Присоединение Крыма к России в 1783 году и усиление русского флота на
Черном и Средиземном морях ослабили Османскую империю, что повлекло за
собой потерю независимости Крымскими ханами.
Второй сын Чингиз-хана, Чагатай, получил земли, простирающиеся на восток
от Мавераннахра до Восточного, или Китайского, Туркестана. Западная ветвь
потомков Чагатая в Мавераннахре вскоре оказалась в сфере влияния ислама,
но позднее была свергнута Тимуром. Восточная ветвь, получившая Семиречье и
бассейн реки Или, а также территории в бассейне реки Тарим по ту сторону
Тянь-Шаня, долго не принимала ислам. Ее представители правили там до XVII
века. После Чингиз-хана Чагатай пользовался большим авторитетом как
признанный знаток монгольского племенного права (ясы). Чагатаиды дольше
других монгольских династий сохраняли обычаи своих предков. Мубарак-шах
первым из Чагатаидов принял ислам в 1266 году, но после него Дува и его
потомки вернулись в 1291 году к язычеству. Колебаниями отмечено и
дальнейшее правление этой династии. Затем Тармаширин (от первоначального
имени Дхармашила - "Следующий дхарме", то есть буддийскому закону) принял
ислам, но кочевые монголы в восточной части ханства восстали и убили его в
1334 году.
Третий сын Чингиз-хана, Огедей, унаследовал от отца, по обычаю монголов,
титул Великого хана. Внук Огедея, Кайду, сохранил за собой владения на
Памире и Тянь-Шане и до самой смерти в 1301 году воевал с Чагатаидами и
Великим ханом Кубилаем. При Огедее (1227-1241) произошло окончательное
завоевание Северного Китая - империи Цзинь и Кореи. Династию Сун в Южном
Китае монголы свергли в 1279 году. Хотя у сына Огедея Гуюка было
многочисленное потомство, после его смерти в 1249 году титул Великого хана
перешел к другой ветви Чингизидов.
Самый младший сын Чингиз-хана, Толуй, получил в удел собственно Монголию
со столицей Каракорум. К его сыновьям, Монгке, а затем Кубилаю, перешел от
ветви Огедея титул Великого хана. После смерти Монгке столица Великих
ханов была перенесена в Пекин, или, как называли его монголы, Хан-балык
("Город ханов"). Владения этой ветви Чингизидов включали Северный Китай,
где они правили до второй половины XIV века под именем династии Юань.
Великие ханы в Пекине приняли буддизм, в отличие от остальных потомков
Чингиз-хана, принявших ислам.
Монголы захватили столь обширную территорию, что стала очевидной
необходимость создания какой-либо государственной системы. Монгольский
язык в ту пору еще не имел письменности. Ханы стали приближать к себе
грамотных людей из покоренных народов - персов, уйгуров, китайцев - и
перенимать те элементы государственного устройства, которые были доступны
их пониманию. Сведениями об истории ранних монголов мы обязаны двум
персам, состоявшим у них на службе,- Ата Малику Джувайни и Рашид ад-дин
Фадлаллаху. После раздела территорий монголы стали самыми могущественными
правителями мира. Но они были кочевниками, не приспособленными к тому
чтобы развивать, окультуривать оказавшиеся в их распоряжении земли. Им
нужно было все время перемещаться в поисках средств существования. Через
десять лет после смерти Чингиз-хана монгольская лавина вновь обрушилась на
Халифат. На этот раз она достигла Багдада, но была отброшена от столицы
благодаря мужеству армии халифа. Монголы вернулись за Аму-Дарью. То же
самое повторилось и в 1249 году. Каждое такое вторжение превращало земли
Хорасана в пустыню.
В 1251 году Великим ханом стал Монгке. Он поставил перед своим братом
Хулагу задачу вернуть под власть Великого хана завоеванные монголами
территории Западной Азии, так как после смерти Чингиз-хана прямой контроль
над большей частью мусульманского мира к югу от Аму-Дарьи все более и
более ослабевал.
В 1253 году Хулагу двинулся на запад, объявив, что идет освобождать
мусульман от исмаилитов. И действительно, первый удар он направил против
их крепостей. В 1256 году сопротивление исмаилитов было сломлено, их глава
отдал приказ сдаться на милость победителя. Аламут ("Орлиное гнездо") -
неприступная в течение ста семидесяти лет цитадель Хасана ибн ас-Саббаха и
его преемников - была разрушена до основания. После этого Хулагу стал
готовиться к походу на Багдад.
Семнадцатого января 1258 года армия халифа была разбита, 10 февраля халиф
ал-Мустасим попал в плен, а 20 февраля казнен. Его дворец был разграблен и
предан огню. Оставшиеся в живых наследники Аббасидов спаслись бегством в
Египет. Следующей своей целью монголы поставили завоевание Сирии.
После победы над халифом Хулагу получил от Великого хана титул Ильхан
("Повелитель народов"), перешедший затем к его потомкам, которых называют
еще ильханами. В 1260 году Хулагу был готов напасть на Сирию, но его
остановила весть о смерти Монгке. Как наследник высшей власти, Хулагу
поспешил на восток, но в Тебризе узнал, что Великим ханом избран его брат
Хубилай. Хулагу повернул назад, и тут на его пути встал двоюродный брат
Берекай, принявший ислам и посчитавший своим долгом отговорить Хулагу от
вторжения в Сирию, однако тот не стал его слушать и выступил в поход.
Победы следовали одна за другой, поскольку страх перед монголами был так
велик, что никакая сила не могла противостоять панике, начинавшейся всякий
раз при их приближении.
Сопротивление Хулагу оказали только мамлюки Египта - монгольские послы,
прибывшие в Каир, были казнены.
К власти в Египте мамлюки (букв, "принадлежащие") пришли в 1250 году,
сменив наместников Айюбидов. Это была власть военных со строгой
дисциплиной и иерархией. На вершине ее находился султан, затем - личные
мамлюки султана, его гвардия, эмиры, командиры отрядов. Гражданские лица
не имели права участвовать во властных структурах. Различают две линии
мамлюкских султанов - Бахритов и Бурджитов, названные так в соответствии
сместами расположения их главных казарм в ал-Бахре и в ал-Бурдже.
Этнически Бахриты были кипчаками из южнорусских степей, чьими предками
считаются также тюрки и курды. Бурджиты в основном были черкесами с
Кавказа.
Третьего сентября 1260 года в битве при Айн Джалуте сошлись армия ильхана
и армия мамлюкских эмиров Кутуза и Бейбарса. Сначала монголы, внушающие
ужас, начали было одерживать верх, но мамлюкская гвардия выдержала первый
натиск и пошла вперед. Монголы дрогнули, потеряли строй, и Кутуз,
воспользовавшись их замешательством, ударил по центру где сражался
главнокомандующий Кетбога. Монголы оставили свои позиции и обратились в
бегство. Кетбога попытался скрыться, но был схвачен и казнен по приказу
Кутуза. Монгольская армия отступила за Евфрат, Сирия была освобождена. На
поражение своей армии Хулагу ответил казнью заложников в Багдаде.
Но после этой победы эмиры не поделили власть, и Бейбарс убил Кутуза,
когда узнал, что тот замыслил обойти его и присвоить себе одному всю славу
победителя монголов.
Бейбарс стал первым мамлюкским султаном. Этот титул он получил от халифа
ал-Мустансира, который также даровал Бейбарсу титул Малик аз-Захир
("Победитель").
С этого времени успех перестает сопутствовать Хулагу. Бейбарс отбросил его
от границ Египта, а в Малой Азии возросло сопротивление Османов. На
следующий год халиф ал-Мустансир сам возглавил поход на Багдад, но
потерпел поражение и погиб. Его преемником стал ал-Хаким I.
В течение десятилетий мамлюки успешно отражали нападения монголов.
Бейбарс, герой ислама, вел с ними непрекращающиеся войны в Сирии и
Анатолии, но еще больше он воевал с крестоносцами и христианами Дамаска,
которые в свое время призвали монголов в союзники против мусульман. В
итоге под властью франков остались лишь Триполи и Акка. Бейбарс установил
дружеские отношения с Берекаем Кипчакским, двоюродным братом Хулагу. Сирия
и Египет составляли неразрывное единство на протяжении двухсот сорока лет.
Мамлюки были военной кастой, и это сыграло решающую роль в сохранении
Аббасидской династии и Халифата.
В период, когда Багдад находился под властью монголов, центром исламского
мира стал Каир. К концу XIII века города на средиземноморском побережье
были очищены от крестоносцев, а в XIV веке прекратило свое существование
царство Рубенидов в Малой (Киликийской) Армении. Благодаря этим событиям
мамлюки приобрели во всем мусульманском мире громкую славу сокрушителей
язычников-монголов и неверных. Их владения простирались до Киренаики на
западе, до Нубии и Массавы на юге, до гор Тавра на севере. Под их защитой
находились священные города - Мекка и Медина.
В XV веке своими главными врагами мамлюки считали Османских султанов.
Однако необычайная энергия и военное искусство последних обеспечили им
перевес. В 1516 году в битве при Мардж Дабике близ Алеппо был разбит
последний мамлюкский султан Кансух ал-Гаури. Вслед за этим Селим I Грозный
занял Сирию и Египет. Мамлюки стали пашалыками Османской империи, хотя
военное сословие продолжало играть важную роль в управлении Египтом.
Потерпев неудачу при попытке завоевать Сирию, Хулагу стал править от имени
Великого хана Ираном, Ираком, Закавказьем и Анатолией. Мамлюки, развеявшие
миф о непобедимости монголов, заключили союз с Золотой Ордой, ханы которой
приняли ислам. Ильханы, будучи немусульманами, в свою очередь попытались
заключить союз с европейскими христианскими державами, крестоносцами из
прибрежных городов Леванта и армянами Киликии. Жена Хулагу, Докуз-хатун,
была христианкой-несторианкой. Ильханы благосклонно относились к
христианству и буддизму.
После смерти Великого хана Кубилая в 1294 году влияние Китая ослабло.
Ильханы начали принимать ислам. Абу Сайд в 1324 году заключил мир с
мамлюками и тем самым вопрос о Сирии был решен. Но Абу Сайд не оставил
наследников, и его владения достались разным ветвям династии. Объединить
доставшиеся потомкам Хулагу земли под властью одного государя удалось
только Тимуру, да и то ненадолго. При ильханах произошло полное смешение
вероисповеданий, языков и стилей, что далеко не обогатило культуру
подвластных им стран. В государственных делах наступила такая же
неразбериха. Наследники никак не могли договориться о сферах влияния.
Собственного законодательства не было. Визирь ильхана Аргуна, иудей, счел
необходимым обратиться к шариату. Первые пять преемников Хулагу были
дикарями и ничему не хотели учиться. Сын Хулагу, Абака (1265-1282), умер
от белой горячки. Его брат Токудар (1282-1284) стал мусульманином, за что
его свергли родственники, поставив ильханом сына Абаки. Внук Хулагу, Газан
(1295-1304), принял ислам вместе со своим войском, получил имя "Мухаммед"
и попытался организовать управление государством по закону шариата. При
нем началось какое-то движение к восстановлению государственных структур,
существовавших в Халифате до монгольского нашествия, но наряду с шариатом
силу закона имели также некоторые установления обычного монгольского
права. Ходившие в обороте, на китайский манер, бумажные деньги (чау), были
изъяты и заменены монетами. Газан умер от алкоголизма - наследственной
болезни ильханов. Его брат, правивший в 1304-1316 годах, Олджайту
Худа-бенде ("Благословенный") стал шиитом, чтобы отмежеваться от суннита
Газана. Этот монгольский правитель при рождении был наречен Николаем по
желанию его матери-христианки. Мусульманское имя "Мухаммед" он получил при
принятии ислама. Насмешливые современники превратили его титул Худа-бенде
в Хар-бен-де - "Слуга осла".
Сыну Олджайту, Абу Сайду, было двенадцать лет, когда его возвел на престол
правитель Хорасана Чобан, который фактически и управлял страной в течение
одиннадцати лет. Сын Чобана, правитель Малой Азии Тимурташ, объявил себя
Махди в пику отцу-сунниту. После смерти Абу Сайда земли ильханов распались
намножество удельных владений, существовавших до тех пор, пока при Тимуре
не случилась последняя волна татаро-монгольского нашествия, вновь
опустошившая Переднюю Азию. Под властью этого всесильного временщика были
объединены все владения ильханов: Хорасан, Герат, Керман, Фарс, Луристан,
побережье Каспийского моря - Гилан и Ширван, Ирак, Азербайджан, Малая
Армения и часть Месопотамии, Маридин и сельджукский султанат в Анатолии.

Великие битвы. 100 сражений, изменивших ход истории Доманин Александр Анатольевич

Битва при Айн-Джалуте 1260 год

Битва при Айн-Джалуте

К 1260 году исламский мир казался обреченным на гибель. После завоевания в 1258 году Багдада, непобедимые тумены Хулагу обрушили свой следующий удар на мусульманскую Сирию. Под их натиском пал неприступный Халеб, а древний Дамаск, в ужасе перед страшными завоевателями, сам открыл им ворота. Война подошла к самому порогу Египта – единственного на тот момент достаточно сильного исламского государства. Разгром Египта – а армия Хулагу была очевидно сильнее мамлюкского войска – означал бы и конец организованного и по-настоящему серьезного сопротивления ислама. Путь «к последнему морю» был бы открыт, поскольку держава Альмохадов, получившая сокрушительный удар при Лас-Навас-де-Толоса, уже доживала свои последние дни. Однако история выбрала свой путь…

В разгар всех этих событий далеко на востоке, в Каракоруме, умирает великий хан монголов Мунке, и Хулагу, забрав большую часть войска, спешит на великий курултай – собрание монгольской знати – где должны состояться выборы нового великого хана, вождя всех монголов. В Палестине он оставляет свой авангард из двух или трех туменов под командованием Китбуги-нойона, а чтобы не рисковать, приказывает тому воздержаться от активных военных действий и ограничиться необходимой обороной. Всё, казалось бы, достаточно продумано, но действия Хулагу привели к очень тяжелым последствиям для монголов и спасли почти уже обреченный мусульманский мир.

Засевшие в Египте воинственные мамлюки чрезвычайно воодушевились уходом большей части армии Хулагу и рискнули воспользоваться внезапно представившимся им шансом. И тут у них обнаружились совершенно неожиданные союзники. Своих заклятых врагов вдруг решили поддержать базирующиеся в Палестине духовно-рыцарские монашеские ордена тамплиеров и иоаннитов. Вообще, от позиции христиан зависело многое, а сейчас, когда силы противников стали примерно равны, их помощь одной из сторон могла иметь в этот момент решающее значение. Китбуга, отлично ориентируясь в ситуации, отправляет в Акру дружественное посольство, ведь христиане потенциальные сторонники монголов, а князь Антиохии Боэмунд вообще заключил с Хулагу союз. И тут группа тамплиеров – давних противников союза с монголами – убивает послов. После этого выбора уже не оставалось: с точки зрения монголов, убийство послов – одно из самых страшных преступлений.

Мамлюк-кавалерист. С картины XIX века

Это деяние тамплиеров, как и последующие их действия – тамплиеры предоставляют мамлюкам возможность провести войска через Иерусалимское королевство крестоносцев и, тем самым, выйти в тыл не ожидающим этого монголам Китбуги – по сей день вызывают серьезные споры историков. Сторонники идеи «желтого крестового похода» прямо называют тамплиеров предателями некоего «общего дела». Учитывая переход на сторону Хулагу одного из лидеров крестоносцев – князя Боэмунда – союз левантийских христиан с монголами нельзя считать чем-то немыслимым. Но вот стало ли бы это тем самым «общим делом» – большой вопрос. Целью монголов, целью Хулагу был не разгром ислама, а завоевание новых земель. Христиане в этом походе могли быть только временными союзниками монголов. Так что для христиан Святой Земли присоединиться к монголам значило то же, что взять в союзники тигра: трудно предугадать, разорвет ли он твоих врагов или набросится на тебя. Старый же враг – Египет – был давно и хорошо известен и, хотя представлял собой серьезную угрозу но угрозу по крайней мере, знакомую и, на взгляд большинства крестоносцев, не столь опасную, как непобедимые монголы. В конце концов, европейцы не забыли еще Лигниц и Шайо. В общем, понять тамплиеров можно, но нужно понять и то, что союз с монголами был последним шансом сохранить христианское присутствие в Святой Земле – другой вопрос, надолго ли.

Тридцатитысячной армией мамлюков, вышедшей из Египта 26 июля 1260 года, командовал султан Кутуз, командующим авангардом был кипчак (половец) Бейбарс. Как уже говорилось, мамлюки прошли через Иерусалимское королевство и в начале сентября вышли в Галилею, в тыл монголам Китбуги. Здесь 3 сентября у небольшого селения Айн-Джалут и состоялась битва, спасшая исламский мир от уничтожения.

Силы противников были, по-видимому, численно примерно равны. Помимо собственно монгольских войск, в армии Китбуги были также армянские и грузинские отряды, но их боеспособность была низка, как и у любых подневольных воинов. Войско мамлюков состояло только из профессиональных воинов, притом воинов, у которых были особые причины ненавидеть монголов: ведь значительную часть мамлюков, начиная с самого Бейбарса, составляли бывшие монгольские пленники, захваченные в Великом Западном походе 1236–1242 годов. Проданные на невольничьих рынках, они попали в Египет, где и пополнили эту необычную рабскую гвардию. И стремление к мести было не последним чувством, ведущим мамлюков в бой.

Битва началась с атаки монголов. Тумены Китбуги врезались в авангард Бейбарса и после чрезвычайно ожесточенного боя мамлюки стали отступать. Возможно, именно это первоначальное ожесточение застило ум природного кочевника Китбуги. Он бросился преследовать отступающих, даже не предположив, что это отступление может быть ложным – а ведь тактика ложного отступления составляла одну из основ монгольской военной науки. Китбуга не учел, что ему противостоят, по сути, такие же кочевники, только бывшие – и попался. Когда его тумены достаточно втянулись в преследование, из-за невысоких холмов монгольскую армию с обоих флангов атаковали мамлюки Кутуза. Авангард Бейбарса развернулся и тоже ударил по растерявшимся монголам.

Поражение монгольской армии было полным. Почти никто не смог вырваться из адского кольца смерти. Был захвачен в плен и сам командующий монголов Китбуга: позднее его казнили по приказу Кутуза. Лишь очень небольшой части монгольского войска удалось спастись, но, преследуемые мамлюками, они бежали далеко на север. Интересно также, что в этой битве, как и при Шайо, использовалось необычное оружие, только теперь не монголами, а их противниками. В битве при Айн-Джалуте была применена целая серия хитроумных средств, чтобы напугать монгольских лошадей и внести беспорядок во вражеские ряды: зажигательные стрелы, ракеты, маленькие пушки-мидфа, «искрометалки», привязанные к копьям, связки пороховых петард на шестах. Чтобы самим не обжечься, их носители одевались в толстые шерстяные одежды и покрывали открытые части тела тальком. Это одно из самых ранних использований пороха, известных нам в истории.

Победа под Айн-Джалутом чрезвычайно воодушевила мамлюков. После нее мамлюки ринулись вперед, захватили Иерусалим, Дамаск, Халеб и большую часть Сирии. Во главе их шел теперь уже сам Бейбарс, в октябре 1260 года убивший Кутуза и провозгласивший себя новым султаном Египта и Сирии. Лишь у Евфрата мамлюкские войска были остановлены спешно переброшенной из Монголии армией Хулагу. Но тут монгольского ильхана поджидает новый удар: против него с огромной армией движется брат Батыя Берке, заявивший претензии Джучидов на Арран и Азербайджан, завещанный им еще Чингисханом. Хулагу двинул свою армию навстречу, и на берегах Терека состоялось исключительно кровопролитное сражение двух монгольских армий. Хулагу потерпел в этой битве тяжелое поражение, а громадные потери, понесенные его армией, не позволили ему вновь перехватить инициативу на исламском фронте. В Передней Азии сложилось достаточно устойчивое status-quo. Исламский мир устоял, а мамлюки получили возможность справиться со своим старинным врагом – крестоносцами Леванта.

Данный текст является ознакомительным фрагментом. Из книги Великие битвы [фрагмент] автора

Битва при Левктрах 371 год до н. э. Битва при Левктрах – сражение, которое произошло в ходе Беотийской войны между фиванцами и их беотийскими союзниками во главе с беотархом Эпаминондом, с одной стороны, и спартанцами и их пелопоннесскими союзниками во главе с царем

Из книги Первый блицкриг. Август 1914 [сост. С. Переслегин] автора Такман Барбара

Битва при Херонее 338 год до н. э. В IV веке до н. э. к северу от Эллады находилась небольшая горная страна Македония. Отделенная от эллинских полисов обширной Фессалией, Македония среди самих греков считалась варварской страной, хотя уже к середине IV века до н. э. македонская

Из книги Вена, 1683 автора Подхородецкий Лешек

Битва при Гавгамелах 331 год до н. э. В 336 году до н. э. царем Македонской державы становится сын Филиппа II, двадцатилетний Александр. Не менее талантливый и еще более честолюбивый, чем отец, он продолжает подготовку к великой войне с Персией. Подавив робкие попытки

Из книги Сталин и бомба: Советский Союз и атомная энергия. 1939-1956 автора Холловэй Дэвид

Битва при Ипсе 301 год до н. э. После великого восточного похода Александр Македонский прожил недолго. В 323 году до н. э. великий завоеватель, создавший самую грандиозную империю античной эпохи, умирает в возрасте тридцати трех лет. Огромную державу он завещал своему еще не

Из книги Великие битвы. 100 сражений, изменивших ход истории автора Доманин Александр Анатольевич

Битва при Каннах 216 год до н. э. Среди сотен сражений античной эпохи особое место занимает битва при Каннах, ставшая крупнейшим сражением Второй Пунической войны – войны за господство в Средиземноморье между двумя великими державами того времени, Римской и Карфагенской

Из книги Крупнейшее танковое сражение Великой Отечественной. Битва за Орел автора Щекотихин Егор

Битва при Заме 202 год до н. э. Десятилетие после битвы при Каннах стало временем тяжелого противостояния Рима и Карфагена. Чаша весов Второй Пунической войны колебалась. Непобедимый Ганнибал по-прежнему уверенно вел войну в Италии, но не имел достаточно сил для

Из книги Жуков. Взлеты, падения и неизвестные страницы жизни великого маршала автора Громов Алекс

Битва при Пидне 168 год до н. э. В конце III века до н. э. начинается борьба между Римом и Македонией за гегемонию в Греции и эллинистических странах. Это привело к трем войнам, которые называют Македонскими. В первой римско-македонской войне (215–205 годов до н. э.) в роли

Из книги У истоков Черноморского флота России. Азовская флотилия Екатерины II в борьбе за Крым и в создании Черноморского флота (1768 - 1783 гг.) автора Лебедев Алексей Анатольевич

Из книги Разделяй и властвуй. Нацистская оккупационная политика автора Синицын Федор Леонидович

Из книги автора

1260 Ibid. См. также: Condit K. W. The History of the Joint Chiefs of Staff: The Joint Chiefs of Staff and National Policy. Vol. 2: 1947–1949. Washington, DC: Historical Division. Joint Secretariat. Joint Chiefs of Staff (declassified March 1978). P.

Из книги автора

Битва при Адрианополе (I) 378 год В конце II века в Европе начинается эпоха Великого переселения народов. Германское племя готов начинает свое движение на равнины Восточной Европы. К середине IV века готы покорили большую часть Русской равнины, а на юге и западе дошли до

Из книги автора

Битва на реке Лех (Битва под Аугсбургом) 955 год Тяжелыми выдались VIII–X века для народов Западной Европы. VIII век – борьба с арабскими нашествиями, отразить которые удалось лишь ценой огромного напряжения сил. Почти весь IX век прошел в борьбе с жестокими и победоносными

Из книги автора

БИТВА ЗА ОРЕЛ - РЕШАЮЩАЯ БИТВА ЛЕТА 1943 ГОДА Вторая мировая война - крупнейший конфликт в истории, величайшая трагедия, поставленная человеком на ее сцене. В громадных масштабах войны отдельные драмы, которые составляют целое, легко могут затеряться. Долг историка и его

Из книги автора

Битва за Сталинград. Ржевская битва как прикрытие и отвлекающий фактор 12 июля 1942 года решением Ставки Верховного Главнокомандования был сформирован Сталинградский фронт под командованием маршала С. К. Тимошенко, перед которым была поставлена задача не допустить

Из книги автора

Из книги автора

1260 РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 125. Д. 136. Л. 144,162.

Грузины
Айюбиды Хомса и Баниаса