Лечение на основе дендритных клеток. Лечение рака дендритными клетками

Онкоиммунология является достаточно новым и перспективным направлением в лечении рака. В клинике онкоиммунологии в НМИЦ им. Н.Н. Петрова в рамках этого направления успешно применяется инновационная методика – вакцинотерапия дендритными клетками. Вот уже полтора десятка лет она показывает хорошие результаты лечения при таких видах онкологических заболеваний, как кожная меланома, саркома мягких тканей, рак кишечника, а также рак почки. С 2010 года коллективом специалистов научного отдела онкоиммунологии проведено более 1580-и лечебных циклов для 203-х больных. Результаты впечатляют. Поэтому именно сейчас пришло время для определения путей более широкого использования методики и расширения спектра заболеваний, в борьбе с которыми она может применяться.

Центр развивает онкоиммунологию с 1998 года

Иммунотерапия как новый подход в лечении онкологических заболеваний, была создана в Санкт-Петербурге, в НМИЦ им. онкологии Н.Н. Петрова, где в 1998-м году начала работу лаборатория онкоиммунологии. Именно на базе этой лаборатории удалось установить, что собственные иммунные клетки пациента можно «обучить» распознавать опухолевый процесс в организме.

Онкоиммунология преодолевает трудности лечения рака

Многие опухоли сложны в лечении именно потому, что они способны маскироваться от иммунных клеток, а порой и инактивировать их. Поэтому стандартные методы лечения рака, применяемые в клиниках: хирургия, химиотерапия, лучевая терапия, гормональная терапия – остаются без поддержки со стороны иммунной системы пациента. Однако в лаборатории онкоиммунологии был найден способ «перезапустить» иммунитет пациента, предварительно настроив его на конкретную опухоль. Для этого используются дендритные клетки из костного мозга (они всегда присутствуют в крови наряду с лейкоцитами, лимфоцитами и прочими клетками), задача которых предъявить основным защитным клеткам организма – Т-лимфоцитам – белковые молекулы, характерные для опухоли (антигены).

Создание вакцины из дендритных клеток

Процесс проходит в специальном сосуде, куда помещается подготовленная кровь, ранее взятая у пациента, а также «обломки» опухоли, выделенной из его же организма, либо антигены похожей опухоли, имеющиеся в банке НМИЦ. Дендритные клетки оседают на стенках сосуда и начинают активно поглощать (фагоцитировать) опухолевые частицы, формируя на своей поверхности специфический «обучающий сигнал». С последующим введением содержащей такие дендритные клетки суспензии в организм, Т-лимфоциты получают возможность «узнать» опухоль и начать атаковать её.

Детям – бесплатное лечение

Патент на онкоиммунологический способ лечения "Иммунотерапия костно-мозговыми дендритными клетками больных солидными опухолями" зарегистрирован НИИ им. Н.Н. Петрова в 2003 г. В 2008 г. запатентована вакцина на основе дендритных клеток. В 2010 г. получено разрешение Минздрава РФ на применение этой медицинской технологии в клинической деятельности. На сегодняшний день, лечение индивидуальными противоопухолевыми вакцинами доступно только для детей; для взрослых лечение платное.

Отзывы пациентов

Консультация и назначение лечения

Лечение индивидуальной противоопухолевой вакциной на основе дендритных клеток пациента в клинике онкоиммунологии в Санкт-Петербурге может быть назначено пациентам, соответствующим определенным критериям включения и исключения, как взрослым, так и детям.

Хотим предупредить Вас, что, к сожалению, вакцинотерапия это не панацея. Она применяется при сОлидных опухолях (опухолях органов), в комплексе с другими методами лечения. Эффективность вакцин - стойкая ремиссия, зафиксирована у 46% пациентов, которые получали этот вид терапии.

Для того, чтобы определить возможность прохождения вакцинотерапии необходимо:

Записаться на первичный бесплатный прием онколога НИИ онкологии им. Н.Н. Петрова.
Врач соберет анамнез, уточнит, какие обследования необходимо сделать. Даст направление на иммунологическое и иные исследования, с результатами которых нужно записаться на прием онкоиммунолога НИИ.

В зависимости от заболевания врач первичного приема может отменить то или иное исследование из п. 1-3 стандартного списка, а также уточнить параметры исследования 4. Стандартный список см. ниже.

Обследования, результаты которых необходимо иметь на руках во время первичного приема онкоиммунолога (должны быть выполнены в течение последних 30 дней):

МРТ головного мозга, брюшной полости и малого таза с контрастированием
Стоимость: 14000 руб. Примечание: при условии того, что делается МРТ 3-х зон одновременно и производится одно введение контрастного вещества.
КТ органов грудной клетки с контрастированием
Стоимость: 6 000 руб.
Остеосцинтиграфия
Стоимость: 5 900 руб.
Биохимический анализ крови: АлТ, АсТ, ГГТ, билирубин общий, ЛДГ, общий кальций, мочевина, мочевая кислота, креатинин, общий белок, глюкоза, железо, СРБ, ЛДГ.
Стоимость: 3380 руб. + 200 руб. забор крови. Срок выполнения: 1-2 рабочих дня.
Расширенный иммунный статус 9 параметров
Стоимость: 5100 руб. Срок выполнения: 5-14 рабочих дней. Материал: кровь.
+ 200 руб. забор крови
Клинический анализ крови развернутый (с подсчетом лейкоцитарной формулы, подсчетом тромбоцитов, описанием морфологии клеток)
Стоимость: 700 руб. + 200 руб. забор крови. Срок выполнения: 1-2 рабочих дня.
+ 200 руб. забор крови
Во время приема онкоиммунолог, как правило, назначает пациенту молекулярно-генетическое исследование. Его стоимость варьируется от 2800 до 8700 руб. (в зависимости от диагноза и показателей, которые надо проанализировать).
Срок выполнения от 14 до 30 рабочих дней. Материал: блоки, стекла (предварительно пересмотренные в лаборатории НМИЦ онкологии им. Н.Н. Петрова).

Примечание:

МРТ и КТ выполняются с промежутком 1 день.

Обследования после остеосцинтиграфии проводятся через 3 дня (начиная с дня, следующего за днем проведения этого обследования).

Внимание!! Мы ждем Вас на консультации в клинике онкоиммунологии со всеми имеющимися медицинскими документами и их ксерокопиями: эпикризами, результатами обследований и анализов за прошедшие периоды (чтобы врач мог проанализировать динамику) и пр. Обязательно возьмите с собой свою гистологию: блоки и стекла.

Практическое применение в самых разных областях отечественной медицины – от косметологии до кардиологии. Но если в одних случаях клеточные продукты используются пока в экспериментальном порядке или проходят стадию клинических исследований, то в других – уже имеют статус терапевтически эффективной и одобренной регуляторами методики. Наиболее яркий пример клинического внедрения – иммунотерапия злокачественных новообразований с помощью дендритно-клеточной вакцины, созданной 20 лет назад в Санкт-Петербурге учеными НИИ (сейчас – НМИЦ) онкологии им. Н.Н. Петрова. О том, в каких обстоятельствах рождалась и отрабатывалась уникальная методика, Vademecum рассказала один из ее авторов – руководитель Центра клеточных технологий и научного отдела онкоиммунологии НМИЦ Ирина Балдуева.

«В ЕВРОПЕ МЫ БЫЛИ ОДНИМИ ИЗ ПЕРВЫХ»

– В чем суть терапии с помощью дендритно‑клеточной вакцины?
– Если объяснять упрощенно, то мы берем у пациента образец опухоли, которая уже не отвечает на другие методы лечения, выделяем опухолевые клетки и клетки крови и в лабораторных условиях модифицируем их таким образом, чтобы иммунная система начинала их распознавать, а затем вводим полученную дендритную вакцину пациенту. Дендритные клетки умеют распознавать антигены опухолевых клеток (раково‑тестикулярные антигены) и помогают иммунной системе с ними справляться.

– Как давно вы занялись этой темой?

– После медицинского училища я поступила в мединститут и параллельно работала медсестрой в хирургическом отделении. Там я часто общалась с онкологическими больными, и каждый говорил о том, как ему хочется жить – хотя бы еще несколько лет. Мне уже тогда стало ясно, что та же, например, химиотерапия помогает далеко не всем, высока вероятность прогрессирования заболевания, и надо что‑то делать, искать то, что сможет помочь этим людям. Я стала эту тему исследовать, на втором курсе института поняла, что следует сосредоточиться на иммунной системе, которая отвечает за многие изменения в организме, в том числе за борьбу с инфекционными, аутоиммунными и онкологическими заболеваниями. Так я стала изучать иммунологию. После института по распределению Минздрава я попала в НИИ онкологии им. Н.Н. Петрова. Специальности иммунолога тогда, конечно, не существовало, поэтому я занялась наукой. Параллельно работала в 31‑й городской больнице, где позже возглавила лабораторию иммунологии – там пришлось работать с клетками костного мозга, используемыми сегодня при изготовлении дендритно‑клеточных вакцин. И когда в 1998 году мне предложили войти в научную группу в НИИ онкологии в качестве иммунолога, я не раздумывая согласилась.

– Почему иммунология стала интересна НИИ онкологии?

– По экспериментальным исследованиям на лабораторных животных стало понятно, что вакцина работает. Потом‑то мы выяснили, что применение вакцины у людей сопряжено с большим количеством реакций. Опухоль уклоняется от иммунного контроля, продуцирует супрессирующие факторы, меняет свой «портрет». Во время лечения новообразование изменяется, грубо говоря, прячется от иммунитета. Тем не менее перспективы всем были очевидны. А в НИИ как раз было очень близкое по смыслу направление – отделение биотерапии и трансплантации костного мозга, которое возглавлял Владимир Михайлович Моисенко. При этом отделении и появилась наша лаборатория, сначала совсем маленькая – над вакциной работали всего три человека.
– Как в непростые 90‑е финансировались эти разработки?

– Минздрав выделял средства на научную работу института, а так как направление было признано перспективным, его постоянно поддерживали. В развитие темы вкладывал собственные средства и сам НИИ.

«ВАКЦИНА РАССЧИТАНА НА ПАЦИЕНТОВ С ИСЧЕРПАННЫМИ ВОЗМОЖНОСТЯМИ»

– А за рубежом в то время иммунотерапию изучали, практиковали?

– Из научной литературы я знала, что дендритными клетками занимаются в Париже в Онкологическом институте Густава Русси, и курирует там это направление Лоранс Зитвогель. Мы ей написали, пригласили в Петербург. Она приехала, посмотрела, дала множество дельных советов. Потом я отправилась на стажировку в ее институт. Сама Зитвогель училась в Америке, где подобные лаборатории появились заметно раньше. Она рассказывала, как трудно было организовать ее лабораторию в Париже, притом что работала она на том этапе только с дендритными клетками подопытных мышей. Первые человеческие дендритные клетки в лаборатории Зитвогель получили к 2000 году, параллельно с нами. Так что можно сказать, что в Европе НИИ им. Н.Н. Петрова был в этой тематике одним из первых, а в 2003‑2004 годах это удалось сделать коллегам из РОНЦ им. Н.Н. Блохина.

– Какие практические результаты принесли ваши исследования на сегодняшний день?

– Мы разработали более 10 противоопухолевых клеточных продуктов, но в клиническую практику попали лишь два – вакцины на основе дендритных клеток, выделяемых из костного мозга и крови. На их применение мы в свое время получили специальное разрешение Росздравнадзора. Остальные восемь мы не можем продвигать, поскольку 180‑ФЗ [федеральный закон 180‑ФЗ от 23 июня 2016 года «О биомедицинских клеточных продуктах». – Vademecum] фактически еще не работает.

– То есть дендритно‑клеточная вакцина под действие 180‑ФЗ не подпадает?

– Нет. По идее, производство и применение таких вакцин должны регулироваться отдельным законом – о минимально манипулируемом клеточном продукте. Такого документа пока нет, и неизвестно, когда он появится. Дело в том, что 180‑ФЗ распространяется на клеточные линии, которые получаются в результате размножения в лаборатории, а у нас они скорее созревают в лабораторных условиях – мы их учим распознавать опухолевые антигены. Тот самый закон, которого пока нет, должен будет распространяться на все виды трансплантации костного мозга, не подпадающей под действие 180‑ФЗ. Получается, две наши дендритные вакцины – единственные легитимно используемые у нас в стране: на их применение есть разрешение Росздравнадзора, а 180‑ФЗ на них не распространяется. Все остальные существующие в отрасли продукты (включая другие наши разработки), подпадающие под действие 180‑ФЗ, пока не зарегистрированы и применяться не могут. Причем у некоторых коллег были подобные нашим разрешения Росздравнадзора на использование клеточных технологий – в косметологии, комбустиологии, но с появлением 180‑ФЗ, пусть толком и не работающего, их применение стало невозможным.

– Как ваши вакцины работают?

– С 1998 года мы пролечили более 700 человек. Основные профили и локализации – меланома, саркома мягких тканей, рак кишечника, молочной железы, почек. Все эти новообразования являются иммуногенными. Когда уже появляются метастазы, тогда этих иммуногенных антигенов становится все больше. Так что наша вакцина рассчитана на пациентов с исчерпанными возможностями. Удается продлить их жизнь как минимум на год.

– То есть полностью излечиться с помощью дендритно‑клеточной вакцины нельзя?

– У нас есть в практике такие случаи, например, при меланоме. Есть пациенты, которые продолжают лечение в течение 10 лет – болезнь отступила, но сохранился риск, что заболевание вернется и вернется в иной форме. Бывало, пациент полностью излечился от саркомы мягких тканей, а через четыре года у него появились метастазы в головном мозге. Клетки скрылись от иммунной системы, в какой‑то момент активизировались и спровоцировали рецидив, который оказался крайне агрессивным. Именно поэтому мы не только проводим иммунотерапию, но и в целом занимаемся иммунной системой пациента. Обычно иммунитет истощен, его надо восстанавливать, чтобы у клеток появились силы отвечать на наше лечение. Это не так просто, система может заработать через месяц, а может и через два‑три.

«ИММУНОТЕРАПИЮ МОЖНО БЫЛО БЫ ИСПОЛЬЗОВАТЬ КАК ВМП»

– Есть мнение, что методики, подобные вашей, следует использовать на более ранних стадиях онкозаболеваний, не подвергая пациента лучевой и химиотерапии. Что вы по этому поводу думаете?

– Я поддерживаю это мнение. В общем‑то поэтому сегодня и происходит бум иммуноонкологии, препаратов на основе моноклональных антител, провоцирующих разрушение опухоли. Однако не у всех пациентов это работает и не всегда. Если бы пациентам сразу после радикального вмешательства назначали иммунотерапию, то была бы возможность или полного излечения или восстановления иммунной системы на длительный период, предотвращающий возвращение заболевания. Или другой вариант. Пациента пролечили стандартными методами – операция, лучевая терапия, химиотерапия, если показана, гормонотерапия – в соответствии с мировым стандартом. А потом его отправляют не «отдыхать», как говорят химиотерапевты, а к онкоиммунологам.

В нашем центре прием ведут пять таких специалистов. К нам приходит пациент, и мы определяем, что ему необходимо – можно ли сейчас подключить ему иммунотерапию. То есть мы уже на том клиническом пути, о котором вы говорите.Что является препятствием? К сожалению, и консультации, и сама иммунотерапия осуществляются только на платной основе. Пока у государства нет возможности поддерживать это направление. Хотя иммунотерапию можно было бы использовать в качестве высокотехнологичной медицинской помощи. Мы подавали наши протоколы в Минздрав, но нам ответили: надо дождаться появления закона о минимально манипулируемых клеточных продуктах. При этом иммунотерапия нисколько не дороже некоторых онкопрепаратов.

– Каково, по вашим расчетам, соотношение стоимостей этих методик?

– Например, первая линия химиотерапии при саркоме мягких тканей недорогая. А вот совокупные затраты на вторую линию химиотерапии в целом по России достигают от 0,4 до 4,1 млрд рублей в год. Такая вилка связана с разницей в цене препаратов. Вакцину близко не сравнить по стоимости – это 43 тысячи рублей за одно введение. Как правило, пациенты лечатся в течение первого года ежемесячно, второго года – раз в три месяца, и третьего – раз в полгода. А дальше уже остается только наблюдение. Мы удешевили весь процесс до минимума, отработана каждая доза. У нас даже диссертационная работа на эту тему есть.

– За счет чего курс лечения можно удешевить? Более точно рассчитывать дозы?

– Опытным путем мы стали уменьшать дозу вакцины, смотреть, при каком ее минимальном объеме сохраняется активность клеток, какие нужны для этого внешние условия. Можно сэкономить на компонентах вакцины. Например, ростовой фактор – это отдельный препарат, который сегодня уже производится и в России. Питательных, культуральных сред, факторов дифференцировки недостаточно, если их будет больше, мы сможем еще снизить стоимость курса лечения. Среды, например, мы покупаем в Германии. Хорошо бы иметь отечественный аналог. Еще одна проблема – расходные материалы из пластика: мы используем импортные изделия, потому что у нас их выпуск не налажен.

– Как пациенты вас находят? Вы вкладываетесь в продвижение?

– Нет, здесь работает так называемое сарафанное радио. Пациенты и их родственники очень много общаются друг с другом, много читают, ищут варианты. Очень многие уезжают на такое лечение за рубеж, например, в Израиль, а когда у них кончаются деньги, им говорят, что то же самое можно сделать в Санкт‑Петербурге.

– Куда, помимо Израиля, уезжают лечиться российские пациенты?

– Германия, Канада, США, Япония. Везде это очень дорого. И наша задача в том, чтобы это направление у нас не свернулось из‑за банального отсутствия госфинансирования, работающих законов и так далее.

«ВАЖНО, ЧТОБЫ НАС НЕ ОТБРОСИЛИ СНОВА НА ЭКСПЕРИМЕНТАЛЬНУЮ СТАДИЮ»

– Недавно о планах заняться клеточными технологиями объявили сразу две российские фармкомпании – «Биокад» и «Р‑Фарм», которые планируют производить CAR‑T‑препараты. Чем эта технология отличается от вашей?

– Мы сейчас создаем собственную научную группу, которая займется разработкой CAR‑T‑терапии. Этот метод ориентирован на другие виды рака – например, на лейкозы, лимфомы. Для этих нозологий CAR‑T подходит, по предварительным данным, даже больше, чем трансплантация костного мозга с химиотерапией. Суть в том, что у опухолевых клеток есть одинаковые гены, значит можно создать антиген, CAR‑T, который их разрушит. Это доказано в эксперименте,но в клинике совсем не изучено. Проблема еще вот в чем. Когда опухоль увеличивается в размерах, «портрет» ее клеток разнообразен – в зависимости от фазы развития каждой клетки. Это как кубик Рубика. Как в этом случае быть? Выделить лимфоциты из опухоли, размножить в лаборатории и ввести обратно пациенту, предварительно уничтожив химиотерапией оставшиеся у пациента лимфоциты, поскольку какие‑то из них могут подавлять иммунный ответ. В этом случае «клонированные» в лаборатории лимфоциты будут разрушать опухоль.

Сейчас проводятся клинические исследования, в основном в США, для метастатической формы меланомы. Адепт этого направления в Америке – бывший хирург‑онколог Стив Розенберг. Он показал, что 50% пациентов, уже не отвечающих ни на какие методы лечения, реагируют на CAR‑T положительно. Объективный ответ получен у 10% пациентов. Это обнадеживает. Но не стоит забывать о том, что CAR‑T – весьма дорогой метод. «Биокад» заявлял, что создание одного индивидуального препарата может обойтись в 16 млн рублей. А чем терапия дороже, тем меньше пациентов смогут ее получить. Но в любом случае CAR‑T надо развивать, не забывая и о других видах иммунотерапии.

– И «Биокад», и «Р‑Фарм» по проекту CAR‑T с научными институтами – НМИЦ им. В.А. Алмазова и ПМГМУ им. И.М. Сеченова. Вам фармкомпании не предлагали поработать вместе?

– С «Биокадом» мы работаем по клиническим исследованиям иммуноонкологических препаратов. Наш продукт интересен фармкомпаниям, но они тоже неспособны объять необъятное, поэтому готовы вкладываться в разработку на паритетных началах а у нас пока такой возможности нет. Кроме того, по сравнению с CAR‑T наша технология сложнее с организационной точки зрения: чтобы работать с истощенной иммунной системой, нужно иметь свою клинику и штат врачей.

– Вы рассматриваете в перспективе создание на базе НМИЦ онкологии лаборатории полного цикла, способной обеспечивать вакцинами другие клиники?

– Конечно, такие планы есть. Но в нынешних неопределенных условиях мы пока можем только объединиться с коллегами. В ближайшее время мы организуем Ассоциацию биомедицинских клеточных продуктов, как раз призванную развивать полный цикл производства, – ради снижения стоимости вакцин и других продуктов. В Петербурге есть почти все для этого – я имею в виду предприятия, которые производят компоненты для вакцины. Для организации полного цикла нужно лицензировать производство, получить сертификат GMP, все это требует для начала нормативного обоснования, а затем финансов. Сейчас готовится Национальная программа по борьбе с онкозаболеваниями, надеюсь, и на наше направление получится изыскать средства.

– У ассоциации уже есть конкретные предложения по развитию отрасли?

– Да, мы подготовили целый пакет различных уточнений и предложений. Важно обозначить в подзаконных актах, каким образом будет осуществляться лицензирование производства, какие требования следует предъявлять к средам и самому продукту, какую подготовку должны иметь биотехнологи. Кроме того, мы предлагаем Минздраву сохранить уже существующие наработки. Важно, чтобы нас не отбросили снова на экспериментальную стадию. Проверить еще раз эффективность разработок можно, главное, чтобы в целом процесс не останавливался.

– Когда вы ожидаете принятия закона о минимально манипулируемых клеточных продуктах?

– Мы понимаем, что документ будет принят в обозримом будущем, и надеемся, что он будет более тщательно проработан, чем 180‑ФЗ. Мы в любом случае сделаем все, чтобы ему соответствовать. Но самым важным остается вопрос финансирования. Как обычно бывает? Научное учреждение разрабатывает и передает компетенции клинике или фармкомпании. Мы не против такого пути, но необходимо, чтобы разработки и их авторы достойно финансировались. Зарплаты в науке и в практической сфере кратно разнятся, и не в пользу ученых. А мы готовим специалистов не для того, чтобы они куда‑то ушли. Мы не бедствуем, зарабатываем как можем сами, также лаборатория получает дополнительные средства из бюджета Центра, но тем не менее.

Ирина балдуева, нмиц петрова, клеточная терапия, дендритно-клеточная вакцина, центр клеточных технологий, бмкп, минимально манипулируемый клеточный продукт, вакцина

По словам врачей, новый метод иммунотерапии дендритными клетками дает возможность пациентам с III и IV стадией онкологического заболевания добиться стойкой многолетней ремиссии — более 5 лет. Речь идет о заболеваниях, плохо поддающихся стандартному лечению: меланома кожи, саркома мягких тканей, рак почки, рак кишечника. При стандартном лечении более 90% таких пациентов погибает из-за активного прогрессирования болезни в течение первого года после постановки фатального диагноза.

Уже сегодня врачи НИИ онкологии говорят об эффективности нового метода иммунотерапии. Врачам удалось остановить развитие и взять под контроль болезнь у этих пациентов. По словам медиков, хорошие результаты получены у целой группы пациентов, которые начали лечиться в институте 5 лет назад и раньше. Некоторые из них получают вакцину раз в полгода, а некоторые уже перешли только под наблюдение специалистов.

Например, 53-летнему петербуржцу Владимиру в 2009 году поставили диагноз «хондросаркома правой голени (опухоль костной ткани), метастазы в легких и ребрах». Он перенес 4 операции — пришлось ампутировать правую ногу на уровне нижней трети бедра, а также изолированную метастазэктомию и химиоперфузию легкого. Несмотря на все усилия болезнь прогрессировала до IV стадии. С ноября 2011 года петербуржцу начали проводить вакцинотерапию дендритными клетками. Стабилизации удалось добиться после 41 введения. При этом, по словам врачей, сейчас состояние 53-летнего инженера-механика из Петербурга не только не угрожает его жизни, но и позволяет вести относительно активный образ жизни. Несмотря на инвалидность, мужчина сам передвигается и ездит на машине с ручным управлением, отправляется даже в автопутешествия и коллекционирует модели машин марки Land rover.

Иммунотерапия дендритными клетками состоит в том, что они учат Т-лимфоциты, которые называют клетками-убийцами, распознавать опухолевые клетки. Дендритные клетки захватывают определенные молекулы, которые находятся на поверхности опухолевых клеток, переваривают их и демонстрируют их часть на своей поверхности, чтобы клетки-убийцы могли их «рассмотреть», научиться узнавать и убивать их носителей - опухолевые клетки. Кроме вакцины, пациентам дополнительно вводятся низкие дозы цитостатиков — цитокины, необходимые, чтобы иммунная система не мешала работать вакцине. Параллельно с вакцинотерапией используются другие методы лечения, в том числе хирургическое, лекарственная терапия (химиотерапия, гормонотерапия).

Противоопухолевая вакцина - индивидуализированный продукт, который может быть введен только конкретному пациенту в конкретных условиях. Он готовится в течение двух недель из клеток собственной периферической крови пациента, организовать его серийное производство невозможно, и в аптеках вакцина никогда не будет продаваться. «Безусловно, это очень тонкий, очень ответственный, скрупулезный ручной труд, который сопровождается небольшой автоматизацией - специальные аппараты поддерживают жизнедеятельность клеток и оценивают качество материала, но делается все руками опытного исследователя», - отмечают эксперты.

Вакцинацию дендритными клетками назначает онкоиммунолог института. Если такой метод показан пациенту, то ему начинают вводить вакцину - первые четыре раза с кратностью 2-3 недели. То есть за первые два месяца пациент получает 4 введения. Как правило, единовременно вводится от 5 до 10 млн дендритных клеток. После этого проводится контрольное обследование, специалисты оценивают эффективность лечения, и если требуется дальнейшее лечение, вакцинацию делают раз в месяц в течении года. Затем возможен переход на вакцинацию 1 раз в 3 месяца, а затем - 1 раз в полгода. Как объясняют в НИИ, при максимальной эффективности лечения и достижении стойкого регресса заболевания вакцинотерапию отменяют, пациенту «прописывают» ежегодные профилактические осмотры.

Такая методика применяется для пациентов НИИ как платно, так и бесплатно. К примеру, бесплатно аутологичными дендритно-клеточными вакцинами лечатся дети в рамках программы оказания высокотехнологичной медицинской помощи, а также взрослые с саркомой - в рамках протокола внутренних клинических исследований института. Раньше, до 2014 года, в рамках ВМП такое лечение бесплатно могли получить взрослые пациенты и с другими онкодиагнозами, но сейчас этот вид лечения не подпадает под ВМП и оплачивается россиянами из собственного кармана. Стоимость одного введения препарата - 35 или 55 тысяч рублей - в зависимости от вида вакцины. В итоге первый цикл введения вакцины (4 введения с промежутком 2-3 недели) может обойтись в 140 или 220 тысяч рублей. По данным специалистов, аналогичный курс введения клеточной вакцины в США стоит 93 тысячи долларов — то есть более 6 млн рублей.

Активное внедрение вакцинотерапии в клиническую практику началось в институте с 2014 года. За 2014 - 2015 годы пациенты получили около 400 введений препарата (примерно по 200 введений ежегодно). С начала этого года уже сделано 121 введение вакцины на основе дендритных клеток. В научном отделе онкоиммунологии НИИ в Песочном одновременно проходят разные этапы лечения около 30 человек, среди которых как взрослые, так и дети.

Как рассказывают в , клеточная терапия начала развиваться в институте с 1998 года, когда была организована лаборатория онкоиммунологии. Патент на первое детище лаборатории - способ иммунотерапии костно-мозговыми дендритными клетками пациентов с солидными опухолями был зарегистрирован НИИ в 2003 году, спустя 5 лет запатентована аутологичная вакцина на основе костномозговых дендритных клеток в сочетании с фотодинамической терапией, а в 2010 году получено разрешение на применение этой медицинской технологии в клинической практике.

Сегодня в институте говорят, что вакцинотерапия - приоритетное направление для НИИ, в развитие которого медучреждение вкладывает в том числе и внебюджетные средства. С 2001 по 2010 годы лаборатория онкоиммунологии развивалась за счет различных грантов и бюджетных средств, но сейчас денег нет. Сдерживало развитие направления также и отсутствие правового регулирования - использование вакцин на основе аллогенных (не собственных, а чужих) клеток должно регулироваться специальным законом. Поэтому, несмотря на то, что в портфеле научной лаборатории онкоиммунологии около 15 разработок, из которых 5 можно использовать в клинике, реально применяются только две. Остальные 10 - «заморожены».

Иммунотерапия при лечении злокачественных новообразований как перспективный метод лечения рака — станет одной из тем обсуждения на Втором петербургском онкологическом форуме «Белые ночи-2016», который проходит 22-24 июня. Сегодня, 23 июня, в рамках сессии по онкоиммунологии выступят мировые эксперты по клеточным технологиям и иммунотерапевтическим вакцинам. Участники форума примут меморандум о создании Ассоциации разработчиков и производителей биомедицинских клеточных продуктов.

Доктор Питер

В переводе с греческого языка слово «dendron» означает «дерево». Именно из-за характерного внешнего вида, из-за своей ветвистой структуры дендритные клетки и получили 40 лет назад свое название. В отличие от большинства других иммунных клеток , они были открыты не так давно. Однако эта находка оказалась столь значимой, что ученому Ральфу Штайнману, который их обнаружил, присудили Нобелевскую премию. Что это за клетки и чем они так ценны?

Строение:

Дендритные клетки представляют собой неоднородную группу, делящуюся на две разновидности с разными функциями. Однако и у тех, и у других примерно одинаковый внешний вид. Они довольно большие по размеру (в сравнении с другими клетками), порядка 20 мкм в диаметре, имеют округлую или овальную форму и неровные, ветвистые, отростчатые контуры. Как и у других клеток, у них есть ядро и заполненная органеллами цитоплазма, а их поверхность несет на себе огромное количество рецепторов.

Клетки находятся в большинстве органов и тканей, в особенно больших количествах скапливаясь в местах, где в организм могут проникнуть «враги»: бактерии, вирусы и т.д.

Функции:

Основная функция дендритных клеток - представление антигена. Так называется процесс, при котором клетка вначале уничтожает чужеродную частицу (дендритные клетки делают это посредством фагоцитоза), а затем забирает у нее компоненты, отвечающие за ее чужеродность (антигены).

После этого пресловутые антигены переносятся ко всем иммунокомпетентным клеткам. Выступая переносчиками информации, дендритные клетки «сообщают» иммунитету об опасности, мобилизуют его, делают его работу более направленной. Кроме того, благодаря им иммунная система получает способностью быстрее реагировать на конкретный вредоносный объект в будущем, если он снова проникнет в организм.

Как говорилось выше, дендритные клетки делятся на два вида. Первый - миелоидный. Миелоидные клетки - «родственники» моноцитов, макрофагов , нейтрофилов и базофилов. Этот тип осуществляет классические функции, описанные выше. Еще есть плазмоцитоидные клетки, они происходят из того же клеточного ростка, из которого берут начало лимфоциты . Их особенность заключается в способности выделять интерфероны - защитные факторы против инфекций.

Презентация антигена: встреча дендритной
клетки и лимфоцита

Лечение дендритными клетками:

Эти клетки можно легко получить в лабораторных условиях. Для этого специалисты отделяют от других элементов крови моноциты, что технически довольно просто. Также они могут взять у пациента образец костного мозга и выделить из него стволовые клетки. Затем на клеточную культуру действуют определенными факторами, и всего через несколько дней моноциты или стволовые клетки превращаются в искомые дендритные клетки, которые можно использовать в лечебных целях.

Некоторые клиники предлагают своим пациентам проведение иммунотерапии дендритными клетками. Ряд исследований показал, что введение в организм дополнительной порции таких клеток улучшает приобретенный иммунитет против многих заболеваний, в том числе и онкологических . Кроме того, был показан положительный эффект лечения дендритными клетками пациентов, которые годами страдали от хронических инфекций. С 2010 года этот метод официально одобрен в США, а с недавнего времени, хотя еще не очень активно, применяется и у нас.

В начале статьи упоминалось о том, то за сделанное открытие
его автор был удостоен Нобелевской премии. Интересно, что ее дали ученому не только за сам факт открытия и его реальную пользу. Известно, что иммунолог не побоялся использовать предложенный им (и на тот момент еще не очень изученный) метод лечения на себе. Он проводил себе лечение дендритными клетками, борясь с раком поджелудочной железы - коварной и агрессивной опухолью. В результате иммунотерапии дендритными клетками Ральф Штайнман прожил на 3 года дольше, чем ему прочили ему врачи.

Ральф Штайнман

Метод действительно эффективен. Однако, к сожалению, у нас в России его можно попробовать далеко не в каждой клинике и даже не в каждом городе. Но есть альтернатива: каждый человек может принимать препарат Трансфер Фактор . Это средство, созданное на основе цитокинов - информационных молекул.

Они тоже играют роль в передаче информации в иммунной системе и поэтому оказывают заметное нормализующее действие на ее работу. Притом средство не просто усиливает иммунные процессы - оно помогает направить их в правильную сторону. Большое число исследований показало, что Трансфер Фактор способен реально помочь в лечении многих заболеваний, и это удается ему не хуже, чем дендритным клеткам.

В ведущих клиниках Германии успешно проводится терапия дендритными клетками для больных раком.

Перечень заболеваний, при которых врачи применяют вакцинацию дендритными клетками:

Данный метод лечения является относительно новым, но статистика успешного лечения в немецких клиниках, которые практикуют данную методику, позволяет утверждать, что
у пациентов с последними стадиями рака, которые прошли вакцинацию дендритными клетками, достигается частичная ремиссия, состояние стабилизируется на несколько лет и существенно повышается качество жизни. А у некоторых больных даже удается достичь полной ремиссии.

У пациентов с раковыми и метастазирующими опухолями, которым было проведено введение дендритных клеток, наблюдается т.н. «пробуждение» иммунной системы и восстановление ее активности. Это помогает мобилизовать резервы иммунной системы для поиска, идентификации и уничтожения раковых клеток.

Как это происходит?

Врачи-онкологи осуществляют специальную подготовку клеток перед их введением в организм пациента. Дендритные клетки берут из крови самого пациента, затем их выращивают в особых условиях и разделяют. Этот материал и превращают в новое поколение дендритных клеток, используя полученные в результате биопсии или в ходе операции у пациента раковые клетки. Затем жизнеспособные активированные дендритные клетки возвращают в организм пациента путем инъекций.

Данный вид лечения приводит к активации иммунной системы пациента, повышению выживаемости и качества жизни.

Терапия дендритными клетками сегодня признана безопасной и эффективной. Она подходит для всех больных раком, особенно при ослабленной иммунной системе.

Инъекции активированных дендритных клеток хорошо переносятся, побочные эффекты практически отсутствуют, крайне редко отмечается повышение температуры, озноб, слабость. Но эти эффекты наблюдались только в первые сутки после инъекции.

Лечение дендритными клетками дает больший положительный эффект у более молодых пациентов и при более ранней стадии рака.

Вакцинация дендритными клетками проводить курсами - минимум 6 раз.

Пациенты с любыми типами рака, а также страдающие хроническими вирусными инфекциями (ВИЧ, гепатит В и С), первоначально получают 6 доз дендритных клеток с интервалом 1 месяц. После этого пациентам проводится поддерживающая терапия - раз в полгода на протяжении 3лет, а дальше – один раз в год.

Применение дендритных клеток с определенными интервалами продемонстрировало наиболее высокую эффективность, поэтому важно соблюдать предложенную учеными схему.

На сегодняшний день дендритные клетки – один из ключей к лечению рака.

Статистика лечения

Австралия: терапия дендритными клетками у 10 пациентов с метастатическим раком щитовидной железы, показало, что у них стабилизируется состояние в среднем на 1 год.
Германия: терапия дендритными клетками у 10 пациентов с метастатическим раком щитовидной железы, показало: 5 из 10 больных (50%) живут более 3 лет.
Германия: 48% пациентов с глиобластомой 4 стадии достигают долговременной ремиссии после лечения дендритными клетками. При стандартной терапии, без использования дендритных клеток, около 72% больных с этим диагнозом умирает в течение 1 года после постановки диагноза, и не более 1% из них живут 3 года.
Финляндия: 8 из 12 пациентов больных лейкемией и принимающих лечение инъекциями активированных дендритных клеток: состояние стабилизировалось или улучшилось.
Южная Корея: 9 больных раком почки при лечении дендритными клетками получили следующие результаты: 6 из 9 (66%) пациентов получили позитивный результат от лечения дендритными клетками. Продолжительность жизни увеличилась в среднем на 2,1 года.
Италия: инъекции дендритной вакцины пациентам с рецидивирующей лимфомой, дало следующие результаты: у 80% больных после терапии состояние оставалось стабильным более 4лет.
Япония: после терапии дендритными клетками у 28 пациентов с раком легких на поздних стадиях 2-летняя выживаемость составляла 90%, а 5-летняя - более 50%.
Америка: в мае 2010 года Управление по контролю за продуктами и лекарствами США признало вакцинации дендритными клетками успешным методом лечения метастатического рака предстательной железы.

КАТЕГОРИИ