Николай романов расстрел. Воспоминания участников расстрела
Ровно 100 лет назад, 17 июля 1918 года, чекисты расстреляли царскую семью в Екатеринбурге. Останки нашли более чем через 50 лет. Вокруг расстрела вертится множество слухов и мифов. По просьбе коллег из «Медузы» журналистка и доцент РАНХиГС Ксения Лученко, автор множества публикаций по этой теме, ответила на ключевые вопросы об убийстве и захоронении Романовых
Сколько человек было расстреляно?
Царскую семью с их приближенными расстреляли в Екатеринбурге в ночь на 17 июля 1918 года. Всего убили 11 человек — царя Николая II, его жену императрицу Александру Федоровну, их четыре дочерей — Анастасию, Ольгу, Марию и Татьяну, сына Алексея, врача семьи Евгения Боткина, повара Ивана Харитонова и двоих слуг — камердинера Алоизия Труппа и горничную Анну Демидову.
Приказ о расстреле до сих пор не нашли. Историки нашли телеграмму из Екатеринбурга, в которой написано, что царя расстреляли из-за приближения к городу неприятеля и раскрытия белогвардейского заговора. Решение о казни принимал местный орган власти Уралсовет. Однако историки считают, что приказ отдавало руководство партии, а не Уралсовет. Комендант Ипатьевского дома Яков Юровский был назначен главным лицом казни.
Правда, что некоторые члены царской семьи умерли не сразу?
Да, если верить показаниям свидетелей расстрела, цесаревич Алексей выжил после автоматной очереди. Его застрелил Яков Юровский из нагана. Об этом рассказал охранник Павел Медведев. Он писал, что Юровский отправил его на улицу, чтобы тот проверил слышны ли выстрели. Когда он вернулся, вся комната была в крови, а цесаревич Алексей все еще стонал.
Фото: Великая княгиня Ольга и цесаревич Алексей на корабле «Русь» по пути из Тобольска в Екатеринбург. Май 1918 года, последняя известная фотография
Сам Юровский писал , что «достреливать» пришлось не только Алексея, но и трех его сестер, «фрейлину» (горничную Демидову) и доктора Боткина. Также имеется свидетельство еще одного очевидца — Александра Стрекотина.
«Арестованные уже все лежали на полу, истекая кровью, а наследник все еще сидел на стуле. Он почему-то долго не упадал со стула и оставался еще живым»
Говорят, что пули отскакивали от бриллиантов на поясах царевен. Это правда?
Юровский в своей записке писал, что пули отскакивали от чего-то рикошетом и прыгали по комнате, как градинки. Сразу после расстрела чекисты пытались присвоить себе имущество царской семьи, но Юровский пригрозил им смертью, чтобы они вернули похищенное. Драгоценности находили также и в Ганиной Яме, где команда Юровского сожгла личные вещи убитых (в описи значатся бриллианты, платиновые серьги, тринадцать крупных жемчужин и так далее).
Правда, что вместе с царской семьей убили и их животных?
Фото: Великие княгини Мария, Ольга, Анастасия и Татьяна в Царском Селе, где они содержались под стражей. С ними кавалер-кинг-чарльз-спаниель Джемми и французский бульдог Ортино. Весна 1917 года
У царских детей было три собаки. После ночного расстрела выжила только одна — спаниель цесаревича Алексея по кличке Джой. Его вывезли в Англию, где он и умер от старости во дворце короля Георга, двоюродного брата Николая II. Спустя год после расстрела на дне шахты в Ганиной Яме нашли тело собачки, которое хорошо сохранилось на холоде. У нее была сломана правая лапа и пробита голова. Учитель английского языка царских детей Чарльз Гиббс, который помогал Николаю Соколову в расследовании, опознал в ней Джемми - кавалер-кинг-чарльз-спаниеля великой княжны Анастасии. Третьего пса, французского бульдога Татьяны, тоже нашли мертвым.
Как нашли останки царской семьи?
После расстрела Екатеринбург заняла армия Александра Колчака. Он приказал начать расследование убийства и отыскать останки царской семьи. Следователь Николай Соколов изучил местность, нашел фрагменты сожженной одежды членов царской семьи и даже описал «мостик из шпал», под которым несколько десятков лет спустя нашли захоронение, но пришел к выводу, что останки полностью уничтожены в Ганиной Яме.
Останки царской семьи нашли лишь в конце 1970-х годов. Киносценарист Гелий Рябов был одержим идеей найти останки и в этом ему помогла стихотворение Владимира Маяковского «Император». Благодаря строкам поэта, Рябов получил представление о месте захоронения царя, которое Маяковскому показали большевики. Рябов часто писал о подвигах советской милиции, поэтому имел доступ к засекреченным документам МВД.
Фото: Фото № 70. Открытая шахта в момент ее разработки. Екатеринбург, весна 1919 года
В 1976 году Рябов приехал в Свердловск, где познакомился с местным краеведом и геологом Александром Авдониным. Понятно, что даже обласканным министрами сценаристам в те годы нельзя было в открытую заниматься поиском останков царской семьи. Поэтому Рябов, Авдонин и их помощники несколько лет тайно искали захоронение.
Сын Якова Юровского передал Рябову «записку» своего отца, где тот описал не только убийство царской семьи, но и последовавшие метания чекистов в попытках спрятать тела. Описание места окончательного захоронения под настилом из шпал возле застрявшего в дороге грузовика совпадало с «указанием» Маяковского про дорогу. Это была старая Коптяковская дорога, а само место называлось Поросенков лог. Рябов и Авдонин с щупами исследовали пространство, которое очертили с помощью сопоставления карт и разных документов.
Летом 1979 года они нашли захоронение и вскрыли его первый раз, достав оттуда три черепа. Они поняли, что никаких экспертиз в Москве провести не удастся, а держать у себя черепа было опасно, поэтому исследователи положили их в ящик и через год вернули обратно в могилу. Они хранили тайну до 1989 года. А в 1991-м останки девяти человек были официально найдены. Еще два сильно обгоревших тела (к тому моменту было уже ясно, что это останки цесаревича Алексея и великой княжны Марии) нашли в 2007-м чуть поодаль.
Правда ли, что убийство царской семьи — ритуальное?
Существует типовой антисемитский миф о том, что евреи якобы убивают людей в ритуальных целях. И у расстрела царской семьи тоже есть своя «ритуальная» версия.
Оказавшись в 1920-х годах в эмиграции, трое участников первого следствия по делу об убийстве царской семьи - следователь Николай Соколов, журналист Роберт Вильтон и генерал Михаил Дитерихс - написали об этом книги.
Соколов приводит надпись, увиденную им на стене в подвале дома Ипатьевых, где произошло убийство: «Belsazar ward in selbiger Nacht Von seinen Knechten umgebracht». Это цитата из Генриха Гейне и переводится как «В эту самую ночь Валтасар был убит своими холопами». Еще он упоминает, что видел там же некое «обозначение из четырех знаков». Вильтон в своей книге делает из этого вывод, что знаки были «каббалистические», добавляет, что среди членов расстрельной команды были евреи (из непосредственно участвовавших в расстреле еврей только один - Яков Юровский, и тот крещен в лютеранство) и приходит к версии о ритуальном убийстве царской семьи. Антисемитской версии придерживается и Дитерихс.
Вильтон также пишет, что у Дитерихса во время следствия возникло предположение, что у убитых отчленили головы и увезли в Москву в качестве трофеев. Вероятнее всего, это предположение родилось в попытках доказать, что тела сожгли в Ганиной Яме: в костровище не нашли зубы, которые должны были остаться после сожжения, следовательно, в нем не было голов.
Версия о ритуальном убийстве циркулировала в эмигрантских монархических кругах. Русская зарубежная православная церковь канонизировала царскую семью в 1981 году - почти на 20 лет раньше, чем РПЦ, поэтому многие мифы, которыми культ царя-мученика успел обрасти в Европе, были экспортированы в Россию.
В 1998 году патриархия задала следствию десять вопросов, на которые полностью ответил руководивший следствием старший прокурор-криминалист Главного следственного управления Генеральной прокуратуры РФ Владимир Соловьев. Вопрос № 9 был о ритуальном характере убийства, вопрос № 10 - об отчленении голов. Соловьев ответил, что в российской юридической практике нет критериев «ритуального убийства», но «обстоятельства гибели семьи говорят о том, что действия лиц, причастных к непосредственному исполнению приговора (выбор места расстрела, команды, орудий убийства, места захоронения, манипуляции с трупами), определялись случайными обстоятельствами. В указанных действиях принимали участие люди различных национальностей (русские, евреи, мадьяры, латыши и другие). Так называемые «каббалистические письмена не имеют аналогов в мире, и их написание трактуется произвольно, причем отбрасываются существенные детали». Все черепа убитых в целости и относительной сохранности, дополнительные антропологические исследования подтвердили наличие всех шейных позвонков и их соответствие каждому из черепов и костей скелета.
Царская семья провела в последнем своём доме 78 дней.
Первым комендантом «Дома особого назначения» был назначен комиссар А. Д. Авдеев.
Приготовления к расстрелу
Согласно официальной советской версии, решение о расстреле было принято только Уралсоветом, Москва была уведомлена об этом лишь после смерти семьи.
В начале июля 1918 года уральский военный комиссар Филипп Голощёкин выехал в Москву для решения вопроса о дальнейшей судьбе царской семьи.
Уралсовет на своем заседании 12 июля принял постановление о казни, а также о способах уничтожения трупов и 16 июля передал сообщение (если телеграмма подлинная) об этом по прямому проводу в Петроград - Г. Е. Зиновьеву . По окончании разговора с Екатеринбургом Зиновьев отправил в Москву телеграмму :
Архивный источник телеграммы отсутствует.
Таким образом, телеграмма была получена в Москве 16 июля в 21 час 22 минуты. Фраза «условленный с Филипповым суд» - это в зашифрованном виде решение о казни Романовых, о котором условился Голощекин во время своего пребывания в столице. Однако Уралсовет просил еще раз письменно подтвердить это ранее принятое решение, ссылаясь на «военные обстоятельства», так как ожидалось падение Екатеринбурга под ударами Чехословацкого корпуса и белой Сибирской армии.
Расстрел
В ночь с 16 на 17 июля Романовы и обслуга легли спать, как обычно, в 22 часа 30 минут. В 23 часа 30 минут в особняк явились два особоуполномоченных от Уралсовета. Они вручили решение исполкома командиру отряда охраны П. З. Ермакову и новому коменданту дома комиссару Чрезвычайной следственной комиссии Якову Юровскому , сменившему на этой должности Авдеева 4 июля, и предложили немедленно приступить к исполнению приговора.
Разбуженным членам семьи и персоналу объявили, что в связи с наступлением белых войск особняк может оказаться под обстрелом, и поэтому в целях безопасности нужно перейти в подвальное помещение.
|
Существует версия о том, что для осуществления расстрела Юровским был составлен следующий документ : Революционный комитет при Екатеринбургском Совете Рабочих и Солдатских Депутатов РЕВОЛЮЦИОННЫЙ ШТАБ УРАЛЬСКОГО РАЙОНА Чрезвычайная комиссия С п и с о к Команды особого назначения в дом Ипатьева / I-го Камишл.стрелк.полк / Комендант: Горват Лаонс Фишер Анзелм Здельштейн Изидор Фекете Эмил Над Имре Гринфельд Виктор Вергази Андреас Обл.Ком. Ваганов Серге Медведев Пав Никулин Гор.Екатеринбург 18-го июля 1918 г. Начальник ЧК Юровский Однако по версии В. П. Козлова , И. Ф. Плотникова этот документ, в свое время предоставленный средствам печати бывшим военнопленным-австрийцем И. П. Мейером, впервые опубликованный в ФРГ в 1956 году и, скорее всего, сфабрикованный, не отображает настоящего списка расстрельщиков. По их версии, команду расстрельщиков составляли: член коллегии Уральского Центрального Комитета - М. А. Медведев (Кудрин), комендант дома Я. М. Юровский, его заместитель Г. П. Никулин, командир охраны П. З. Ермаков и рядовые солдаты охраны - венгры (по другим сведениям - латыши ). В свете исследования И. Ф. Плотникова список расстреливавших может выглядеть так: Я. М. Юровский, Г. П. Никулин, М. А. Медведев (Кудрин), П. З. Ермаков, С. П. Ваганов, А. Г. Кабанов, П. С. Медведев, В. Н. Нетребин, Я. М. Цельмс и, под очень большим вопросом, неизвестный студент -горняк . Плотников полагает, что последний был использован в доме Ипатьева в течение лишь нескольких суток после расстрела и только как специалист по драгоценностям. Таким образом, согласно Плотникову, расстрел царской семьи был произведен группой, состоявшей по национальному составу почти полностью из русских , с участием одного еврея (Я. М. Юровского) и, вероятно, одного латыша (Я. М. Цельмса). По сохранившимся сведениям, два-три латыша отказались участвовать в расстреле. , Судьба РомановыхКроме семьи бывшего императора, были уничтожены все члены Дома Романовых , по различным причинам оставшиеся в России после революции (за исключением великого князя Николая Константиновича , умершего в в Ташкенте от воспаления лёгких , и двух детей его сына Александра Искандера - Натальи Андросовой (1917-1999) и Кирилла Андросова (1915-1992), живших в Москве) . Воспоминания современниковВоспоминания Троцкого
Воспоминания СвердловойКак-то в середине июля 1918 года, вскоре после окончания V съезда Советов , Яков Михайлович вернулся домой под утро, уже светало. Он сказал, что задержался на заседании Совнаркома, где, между прочим, информировал членов СНК о последних известиях, полученных им из Екатеринбурга. - Ты не слыхала? - спросил Яков Михайлович.- Ведь уральцы расстреляли Николая Романова. Я, конечно, ничего еще не слыхала. Сообщение из Екатеринбурга было получено только днем. Положение в Екатеринбурге было тревожное: к городу подступали белочехи , зашевелилась местная контрреволюция. Уральский Совет рабочих, солдатских и крестьянских депутатов, получив сведения, что готовится побег Николая Романова, содержавшегося под стражей в Екатеринбурге, вынес постановление расстрелять бывшего царя и тут же привел свой приговор в исполнение. Яков Михайлович, получив сообщение из Екатеринбурга, доложил о решении облсовета Президиуму ВЦИК, который одобрил постановление Уральского областного Совета, а затем информировал Совет Народных Комиссаров. В. П. Милютин , участвовавший в этом заседании СНК, так писал в своем дневнике: «Поздно возвратился из Совнаркома. Были „текущие“ дела. Во время обсуждения проекта о здравоохранении, доклада Семашко , вошел Свердлов и сел на свое место на стул позади Ильича. Семашко кончил. Свердлов подошел, наклонился к Ильичу и что-то сказал. - Товарищи, Свердлов просит слово для сообщения. - Я должен сказать, - начал Свердлов обычным своим тоном, - получено сообщение, что в Екатеринбурге по постановлению областного Совета расстрелян Николай… Николай хотел бежать. Чехословаки подступали. Президиум ЦИК постановил одобрить… - Перейдем теперь к постатейному чтению проекта, - предложил Ильич…» Уничтожение и захоронение царских останковРасследованиеРасследование СоколоваСоколов кропотливо и самоотверженно вёл порученное ему следствие. Уже был расстрелян Колчак, вернулась Советская власть на Урал и в Сибирь, а следователь продолжал свою работу в изгнании. С материалами следствия он проделал опасный путь через всю Сибирь на Дальний Восток , затем в Америку . В эмиграции в Париже Соколов продолжал брать показания у уцелевших свидетелей. Он умер от разрыва сердца в 1924 году , так и не завершив своего расследования. Именно благодаря кропотливой работе Н. А. Соколова стали впервые известны подробности расстрела и захоронения царской семьи. Поиски царских останковОстанки членов семьи Романовых были обнаружены под Свердловском еще в 1979 году при раскопках, которыми руководил консультант министра внутренних дел Гелий Рябов. Однако тогда найденные останки по указанию властей закопали. В 1991 году раскопки были возобновлены. Многочисленные эксперты подтвердили, что найденные тогда останки с большой долей вероятности являются останками царской семьи. Останки царевича Алексея и княжны Марии найдены не были. В июне 2007 года, осознавая мировую историческую значимость события и объекта, было принято решение провести новые изыскательские работы на Старой Коптяковской дороге с целью обнаружения предполагаемого второго места укрытия останков членов императорской семьи Романовых. В июле 2007 года костные останки молодого человека в возрасте 10-13 лет, и девушки в возрасте от 18-23 лет, а также обломки керамических амфор с японской серной кислотой, железные уголки, гвозди, и пули были найдены уральскими археологами под Екатеринбургом недалеко от места захоронения семьи последнего российского императора. По версии ученых, эти останки членов императорской семьи Романовых царевича Алексея и его сестры княжны Марии, сокрытые большевиками в 1918 году. Андрей Григорьев, заместитель генерального директора Научно-производственного Центра по охране и использованию памятников истории и культуры Свердловской области: «От уральского краеведа В. В. Шитова я узнал о том, что в архиве хранятся документы, в которых рассказывается о пребывании царской семьи в Екатеринбурге и ее последующем убийстве, а также о попытке сокрытия их останков. До конца 2006 года начать поисковые работы мы не смогли. 29 июля 2007 года в результате поисков мы наткнулись на находки». 24 августа 2007 года Генеральная прокуратура России возобновила расследование по уголовному делу о расстреле царской семьи в связи с обнаружением под Екатеринбургом останков царевича Алексея и Великой княжны Марии Романовых. На останках детей Николая II обнаружены следы разрубания. Об этом сообщил начальник отдела археологии научно-производственного центра по охране и использованию памятников истории и культуры Свердловской области Сергей Погорелов. «Следы того, что тела были разрублены, найдены на плечевой кости, принадлежащей мужчине и на фрагменте черепа, идентифицированного как женский. Кроме того, на черепе мужчины обнаружено полностью сохранившееся овальное отверстие, возможно, это след от пули», - пояснил Сергей Погорелов. Расследование 1990-х годовОбстоятельства гибели царской семьи расследовались в рамках уголовного дела, возбужденного 19 августа 1993 года по указанию Генерального прокурора Российской Федерации . Материалы правительственной Комиссии по изучению вопросов, связанных с исследованием и перезахоронением останков российского императора Николая II и членов его семьи опубликованы. Реакция на расстрелКоковцов В. Н.: «В день печатания известия я был два раза на улице, ездил в трамвае и нигде не видел малейшего проблеска жалости или сострадания. Известие читалось громко, с усмешками, издевательствами и самыми безжалостными комментариями… Какое-то бессмысленное очерствение, какая-то похвальба кровожадностью. Самые отвратительные выражения: - давно бы так, - ну-ка поцарствуй еще, - крышка Николашке, - эх брат Романов, доплясался. Слышались кругом, от самой юной молодежи, а старшие отворачивались, безучастно молчали.» Реабилитация царской семьиВ 1990-2000-е годы перед различными инстанциями ставился вопрос о юридической реабилитации Романовых. В сентябре 2007 Генеральная прокуратура РФ отказалась рассматривать такое решение, так как не обнаружила по факту расстрела Романовых "обвинений и соответствующих решений судебных и несудебных органов, наделявшихся судебными функциями » и расстрел был «умышленным убийством, пускай и имеющим политическую окраску, совершенным лицами, не наделенными соответствующими судебными и административными полномочиями» . В тоже время, адвокат семьи Романовых отмечает, что «Как известно, большевики передали всю власть советам, в том числе и судебную власть, поэтому решение Уральского областного совета приравнивается к судебному решению». Верховный суд РФ 8 ноября 2007 года признал решение прокуратуры законным, считая что расстрел должен рассматриваться исключительно в рамках уголовного дела. К материалам, предоставленным стороной реабилитируемых в органы Прокуратуры РФ, а затем в ВС РФ было приобщено решение Уральского областного совета от 17 июля 1918 года, который принял решение о проведении казни. Данный документ был представлен адвокатами Романовых как аргумент, подтверждающий политический характер убийства, что было отмечено и представителями прокуратуры, однако согласно российскому законодательству о реабилитации для установления факта репрессий требуется решение органов, наделенных судебными функциями, каковым Уральский областной совет де-юре не являлся. Поскольку дело было рассмотренно судом высшей инстанции, представители дома Романовых были намеры оспорить решение российского суда в Европейском суде. Однако, 1 октября года Президиум Верховного Суда РФ признал Николая и его семью жертвами политических репрессий и реабилитировал их , , . Как заявил адвокат Великой княгини Марии Романовой Герман Лукьянов: Согласно заявлению судьи, Согласно процессуальным нормам российского законодательства, решение Президиума Верховного Суда РФ окончательно и пересмотру (обжалованию) не подлежит. 15 января 2009 г. дело об убийстве царской семьи было закрыто. , , В июне 2009 года Генеральная прокуратура РФ приняла решение о реабилитации еще шести членов семьи Романовых: Романова Михаила Александровича, Романову Елизавету Федоровну, Романова Сергея Михайловича, Романова Иоанна Константиновича, Романова Константина Константиновича и Романова Игоря Константиновича, поскольку таковые „подверглись репрессии... по классовым и социальным признакам, без предъявления обвинения в совершении конкретного преступления...“. В соответствии со ст. 1 и пп. «в», «е» ст. 3 Закона Российской Федерации «О реабилитации жертв политических репрессий», Генеральной прокуратурой Российской Федерации принято решение реабилитировать и Палея Владимира Павловича, Яковлеву Варвару, Янышеву Екатерину Петровну, Ремеза Федора Семеновича (Михайловича), Калина Ивана, Круковского, доктора Гельмерсона и Джонсона Николая Николаевича (Брайана). Вопрос о данной реабилитации, в отличие от первого дела, был решен фактически за несколько месяцев, на этапе обращения в Генпрокуратуру РФ великой княгини Марии Владимировны, судебных разбирательств не потребовалось, так как органы прокуратуры в входе проверки выявили все признаки политических репрессий. Канонизация и церковный культ царственных мучениковПримечания
|
От отречения до расстрела: жизнь Романовых в изгнании глазами последней императрицы
2 марта 1917 года Николай II отрекся от престола. Россия осталась без царя. А Романовы перестали быть монаршей семьей.
Возможно, это и была мечта Николая Александровича - жить так, словно он не император, а просто отец большого семейства. Многие говорили, что у него мягкий характер. Императрица Александра Федоровна была его противоположностью: в ней видели резкую и властную женщину. Он был главой страны, но она - главой семьи.
Она была расчетлива и скуповата, но смиренна и очень набожна. Она многое умела: занималась рукоделием, рисовала, а в годы Первой мировой войны ухаживала за ранеными - и дочерей научила делать перевязки. О простоте царского воспитания можно судить по письмам великих княжон к отцу: они легко писали ему об "идиотском фотографе", "поганом почерке" или о том, что "желудок хочет кушать, он уже трещит". Татьяна в письмах к Николаю подписывалась "Твой верный Тебе Вознесенец", Ольга - "Твой верный Елисаветградец", а Анастасия и вовсе так: "любящая Тебя Твоя дочь Настася. Швыбзик. АНРПЗСГ Артишоки и т. д."
Немка, выросшая в Великобритании, Александра писала в основном по-английски, но по-русски говорила хорошо, хоть и с акцентом. Она любила Россию - так же, как и ее муж. Анна Вырубова, фрейлина и близкая подруга Александры, писала, что Николай был готов просить своих врагов об одном: не изгонять его из страны и дать жить с семьей "самым простым крестьянином". Возможно, императорская семья действительно смогла бы жить своим трудом. Но жить частной жизнью Романовым не дали. Николай из царя превратился в заключенного.
"Мысль, что мы все вместе, радует и утешает…" Арест в Царском Селе
"Солнышко благословляет, молится, держится своей верой и ради своего мученика. Она ни во что не вмешивается (…). Теперь она только мать при больных детях…" - писала мужу уже бывшая императрица Александра Федоровна 3 марта 1917 года.
Николай II, подписавший отречение, находился в Ставке в Могилёве, а его семья - в Царском Селе. Дети один за другим слегли, заболев корью. В начале каждой дневниковой записи Александра указывала, какая сегодня погода и какая температура у каждого из детей. Она была очень педантична: все свои письма того времени нумеровала, чтобы не терялись. Сына супруги называли baby, а друг друга - Аликс и Ники. Их переписка больше похожа на общение юных влюбленных, чем мужа и жены, уже проживших вместе больше 20 лет.
"Я с первого взгляда понял, что Александра Федоровна, умная и привлекательная женщина, хоть и сломленная сейчас и раздраженная, обладала железной волей", - писал глава Временного правительства Александр Керенский.
7 марта Временное правительство решило поместить бывшую императорскую семью под арест. Приближенные и слуги, находившиеся во дворце, могли сами решить, уходить им или оставаться.
"Туда нельзя ходить, господин полковник"
9 марта Николай приехал в Царское Село, где его впервые встречали не как императора. "Дежурный офицер крикнул: "Открыть ворота бывшему царю". (…) Когда государь проходил мимо собравшихся в вестибюле офицеров, никто его не приветствовал. Первый сделал это государь. Только тогда все отдали ему привет", - писал камердинер Алексей Волков.
По мемуарам свидетелей и дневникам самого Николая кажется, что он не страдал из-за потери престола. "Несмотря на условия, в которых мы теперь находимся, мысль, что мы все вместе, радует и утешает", - написал он 10 марта. Анна Вырубова (она осталась с царской семьей, но вскоре ее арестовали и увезли) вспоминала, что его не задевало даже отношение солдат охраны, которые часто были грубы и могли сказать бывшему Верховному главнокомандующему: "Туда нельзя ходить, господин полковник, вернитесь, когда вам говорят!"
В Царском Селе устроили огород. Работали все: царская семья, приближенные и прислуга дворца. Помогали даже несколько солдат караула
27 марта глава Временного правительства Александр Керенский запретил Николаю и Александре спать вместе: супругам было позволено видеться только за столом и разговаривать друг с другом исключительно по-русски. Керенский не доверял бывшей императрице.
В те дни шло расследование действий ближайшего окружения четы, супругов планировалось допросить, и министр был уверен, что она будет давить на Николая. "Такие, как Александра Федоровна, никогда ничего не забывают и никогда ничего не прощают", - писал он впоследствии.
Наставник Алексея Пьер Жильяр (в семье его называли Жилик) вспоминал, что Александра была в ярости. "Поступать так с государем, сделать ему эту гадость после того, что он принес себя в жертву и отрекся, чтобы избежать гражданской войны, - как это низко, как это мелочно!" - говорила она. Но в ее дневнике об этом лишь одна сдержанная запись: "Н<иколаю> и мне разрешено встречаться только во время еды, но не спать вместе".
Мера оставалась в силе недолго. 12 апреля она написала: "Чай вечером в моей комнате, и теперь снова спим вместе".
Были и другие ограничения - бытовые. Охрана сократила отопление дворца, после чего одна из придворных дам заболела воспалением легких. Заключенным разрешали гулять, но прохожие смотрели на них через забор - как на зверей в клетке. Унижения не оставляли их и дома. Как рассказывал граф Павел Бенкендорф, "когда великие княжны или государыня приближались к окнам, стража позволяла себе на их глазах держать себя неприлично, вызывая этим смех своих товарищей".
Семья старалась радоваться тому, что есть. В конце апреля разбили огород в парке - дерн таскали и императорские дети, и слуги, и даже солдаты караула. Рубили дрова. Много читали. Давали уроки тринадцатилетнему Алексею: за нехваткой педагогов Николай лично учил его истории и географии, а Александра - Закону Божиему. Катались на велосипедах и самокатах, плавали в пруду на байдарке. В июле Керенский предупредил Николая, что из-за неспокойной обстановки в столице семью скоро перевезут на юг. Но вместо Крыма их сослали в Сибирь. В августе 1917 года Романовы уехали в Тобольск. Некоторые из приближенных последовали за ними.
"Теперь их черед". Ссылка в Тобольске
"Мы поселились далеко от всех: живем тихо, читаем обо всех ужасах, но не будем об этом говорить", - писала Александра Анне Вырубовой из Тобольска. Семью поселили в бывшем губернаторском доме.
Несмотря ни на что, жизнь в Тобольске царская семья вспоминала как "тихую и спокойную"
В переписке семью не ограничивали, но все послания просматривались. Александра много переписывалась с Анной Вырубовой, которую то отпускали, то снова арестовывали. Они отправляли друг другу посылки: бывшая фрейлина как-то прислала "чудную синюю кофточку и вкусную пастилу", а еще - свои духи. Александра ответила шалью, которую тоже надушила - вербеной. Она старалась помогать подруге: "Посылаю макароны, колбасы, кофе - хотя пост теперь. Я всегда из супа вытаскиваю зелень, чтобы бульон не есть, и не курю". Она почти не жаловалась - разве что на холод.
В тобольской ссылке у семьи получалось сохранять прежний уклад во многом. Даже Рождество удалось отметить. Были и свечи, и елка - Александра писала, что деревья в Сибири другого, непривычного сорта, и "пахнет сильно апельсином и мандарином, и по стволу течет все время смола". А слугам подарили шерстяные жилеты, которые бывшая императрица связала сама.
По вечерам Николай читал вслух, Александра вышивала, а дочери иногда играли на фортепиано. Дневниковые записи Александры Федоровны того времени - бытовые: "Рисовала. Советовалась с окулистом относительно новых очков", "все послеобеденное время сидела и вязала на балконе, 20° на солнце, в тонкой блузке и шелковом жакете".
Быт занимал супругов больше, чем политика. Только Брестский мир потряс их обоих по-настоящему. "Унизительный мир. (…) Быть под игом немцев - хуже татарского ига", - писала Александра. В письмах она размышляла о России, но не о политике, а о людях.
Николай любил заниматься физическим трудом: пилить дрова, работать в саду, чистить лед. После переезда в Екатеринбург все это оказалось под запретом
В начале февраля узнали о переходе на новый стиль летоисчисления. "Сегодня уже выходит 14 февраля. Недоразумениям и путаницам не будет конца!" - написал Николай. Александра в дневнике назвала этот стиль "большевистским".
27 февраля по новому стилю власти объявили, что "у народа нет средств содержать царскую семью". Романовым отныне предоставлялись квартира, отопление, освещение и солдатский паек. Каждый человек мог также получать 600 рублей в месяц из личных средств. Десятерых слуг пришлось уволить. "Надо будет расстаться со слугами, преданность которых приведет их к нищете", - написал Жильяр, оставшийся при семье. Со столов арестантов исчезли масло, сливки и кофе, не хватало сахара. Семью стали подкармливать местные жители.
Продовольственная карточка. "До октябрьского переворота всего было вдоволь, хотя жили и скромно, - вспоминал камердинер Алексей Волков. - Обед состоял только из двух блюд, сладкое же бывало только по праздникам".
Эта тобольская жизнь, которую позже Романовы вспоминали как тихую и спокойную - даже несмотря на краснуху, которой переболели дети, - закончилась весной 1918 года: семью решили перевезти в Екатеринбург. В мае Романовых заключили в Доме Ипатьева - он назывался "домом особого назначения". Здесь семья провела последние 78 дней жизни.
Последние дни. В "доме особого назначения"
Вместе с Романовыми в Екатеринбург приехали их приближенные и слуги. Кто-то был расстрелян почти сразу, кого-то арестовали и убили несколько месяцев спустя. Кто-то выжил и впоследствии смог рассказать о том, что происходило в Ипатьевском доме. Жить с царской семьей остались лишь четверо: доктор Боткин, лакей Трупп, горничная Нюта Демидова и поваренок Леонид Седнев. Он станет единственным из заключенных, кто избежит расстрела: в день перед убийством его уведут.
Телеграмма председателя Уралоблсовета Владимиру Ленину и Якову Свердлову, 30 апреля 1918 года
"Дом хороший, чистый, - писал в дневнике Николай. - Нам были отведены четыре большие комнаты: спальня угловая, уборная, рядом столовая с окнами в садик и с видом на низменную часть города и, наконец, просторная зала с аркою без дверей". Комендантом был Александр Авдеев - как рассказывали о нем, "большевик самый настоящий" (позже его заменит Яков Юровский). В инструкции по охране семьи говорилось: "Комендант должен иметь в виду, что Николай Романов и его семья являются советскими арестантами, поэтому в месте его содержания устанавливается соответствующий режим".
Инструкция же предписывала коменданту быть вежливым. Но при первом обыске из рук Александры выхватили ридикюль, который она не хотела показывать. "До сих пор я имел дело с честными и порядочными людьми", - заметил Николай. Но получил ответ: "Прошу не забывать, что вы находитесь под следствием и арестом". От окружения царя потребовали называть членов семьи по имени и отчеству вместо "Ваше Величество" или "Ваше Высочество". Александру это по-настоящему покоробило.
Арестованные вставали в девять, в десять пили чай. После в комнатах проводилась проверка. Завтрак - в час, обед - около четырех-пяти, в семь - чай, в девять - ужин, в одиннадцать ложились спать. Авдеев утверждал, что в день полагалось два часа прогулки. Но Николай в дневнике писал, что в день разрешалось гулять лишь час. На вопрос "почему?" бывшему царю ответили: "Чтобы было похоже на тюремный режим".
Всем арестантам был запрещен любой физический труд. Николай просил позволения чистить сад - отказ. Для семьи, все последние месяцы развлекавшейся лишь колкой дров и возделыванием грядок, это было непросто. Поначалу арестанты даже не могли сами кипятить себе воду. Только в мае Николай записал в дневнике: "Нам купили самовар, по крайней мере не будем зависеть от караула".
Через некоторое время маляр закрасил все окна известью, чтобы обитатели дома не могли смотреть на улицу. С окнами вообще было непросто: их не разрешали открывать. Хотя сбежать при такой охране семья вряд ли бы смогла. А летом было жарко.
Дом Ипатьева. "Вокруг наружных стен дома, выходящих на улицу, был сооружен тесовый забор, довольно высокий, закрывавший окна дома", - писал о доме его первый комендант Александр Авдеев
Только к концу июля одно из окон наконец открыли. "Такая радость, наконец-то, восхитительный воздух и одно оконное стекло, более не замазанное побелкой", - написал в дневнике Николай. После этого арестантам запретили сидеть на подоконниках.
Не хватало кроватей, сестры спали на полу. Обедали все вместе, причем не только со слугами, но и с красноармейцами. Они были грубы: могли залезть ложкой в миску с супом и сказать: "Вас все-таки еще ниче кормят".
Вермишель, картошка, салат из свеклы и компот, - такая еда была на столе арестантов. С мясом были проблемы. "Привезли мясо на шесть дней, но так мало, что этого хватит только на суп", "Харитонов приготовил макаронный пирог… потому что совсем не принесли мяса", - отмечает Александра в дневнике.
Зал и гостиная в Доме Ипатьва. Этот дом был построен в конце 1880-х годов и позже куплен инженером Николаем Ипатьевым. В 1918 году большевики его реквизировали. После расстрела семьи хозяину вернули ключи, но он решил туда не возвращаться, а позже эмигрировал
"Я приняла сидячую ванну, так как горячую воду можно было приносить только из нашей кухни", - пишет Александра о мелких бытовых неудобствах. По ее записям видно, как постепенно для бывшей императрицы, когда-то властвовавшей над "шестой частью земли", важными становятся бытовые мелочи: "огромное наслаждение, чашечка кофе", "добрые монашки присылают теперь молоко и яйца для Алексея и нас, и сливки".
Продукты действительно разрешалось брать из женского Ново-Тихвинского монастыря. С помощью этих посылок большевики устроили провокацию: передали в пробке одной из бутылок письмо от "русского офицера" с предложением помочь бежать. Семья на это ответила: "Мы не хотим и не можем БЕЖАТЬ. Мы только можем быть похищены силой". Несколько ночей Романовы провели одетыми, ожидая возможного спасения.
По-арестантски
Скоро в доме сменился комендант. Им стал Яков Юровский. Поначалу он даже понравился семье, но очень скоро притеснений стало все больше и больше. "Нужно привыкать жить не по-царски, а как приходится жить: по-арестантски", - сказал он, ограничив количество мяса, поступавшее заключенным.
Из монастырских передач он разрешил оставить только молоко. Александра как-то написала, что комендант "завтракал и ел сыр; больше не разрешает нам есть сливки". Юровский также запретил часто принимать ванны, заявив, что на них не хватает воды. Он изъял у членов семьи драгоценности, оставив лишь часы Алексею (по просьбе Николая, который сказал, что мальчику без них будет скучно) и золотой браслет Александре - она носила его 20 лет, и снять его можно было только с инструментами.
Каждое утро в 10:00 комендант проверял, все ли на местах. Больше всего это не нравилось бывшей императрице.
Телеграмма Коломенского комитета большевиков Петрограда в Совет народных комиссаров с требованием казни представителей дома Романовых. 4 марта 1918 года
Александра, кажется, тяжелее всех в семье переживала потерю престола. Юровский вспоминал, что если она выходила на прогулку, то непременно наряжалась и обязательно надевала шляпу. "Нужно сказать, что она не в пример остальным, при всех своих выходах старалась сохранить всю свою важность и прежнее", - писал он.
Остальные члены семьи были проще - сестры одевались довольно небрежно, Николай ходил в заплатанных сапогах (хотя, как утверждает Юровский, у него было достаточно целых). Волосы ему подстригала супруга. Даже рукоделие, которым занималась Александра, было работой аристократки: она вышивала и плела кружева. Дочери же стирали носовые платки, штопали вместе с горничной Нютой Демидовой чулки и постельное белье.
Доктор исторических наук Генрих ИОФФЕ.
Арестовав Романовых - царя и его семью, - Временное правительство не сразу решило, как с ними поступить. Сначала предполагали отправить монаршую семью в Англию, затем обсуждали Крым как место ссылки, наконец, в начале августа 1917 года бывшего государя и его семью поселили в далёком Тобольске. Ходили слухи, что А. Керенский тайно передал группе офицеров, готовивших бегство Романовых из Сибири, крупную сумму денег. Увы, до цели деньги не дошли - были якобы разворованы. Позднее, в эмиграции, когда Керенского спрашивали об этом, он лишь улыбался. Во всяком случае в трагической истории гибели последних Романовых ещё много «белых пятен». Но, как считал французский историк Олар: «Нет ничего более почтенного для историка, чем сказать: я не знаю».
Наука и жизнь // Иллюстрации
Владимир Ленин, Яков Свердлов, Яков Юровский и Филипп Голощёкин - главные действующие лица коллизии, сложившейся между Кремлём и Уралом летом 1918 года.
Яков Свердлов.
Яков Юровский.
Филипп Голощёкин.
1910 год. Николай II и его дети - ещё где-то далеко кровавая Мировая война, революция и страшный конец семьи.
1916 год. Окрестности Могилёва, где находилась Ставка Верховного главнокомандующего. С крестьянскими детьми дочери Николая II, Ольга и Анастасия.
«ГРУЗ ДОЛЖЕН БЫТЬ ДОСТАВЛЕН ЖИВЫМ»
Кремль смотрел на отрёкшегося императора и его семью как на объект, требующий пристального внимания, а главное - контроля. Пока Романовы находились в Тобольске, этот контроль был по сути двойным: его осуществляли как в самoм Тобольске, так и через Екатеринбургский Исполком Уралоблсовета, которому Тобольск подчинялся административно. Но по мере развития в Сибири событий Кремль стал испытывать определённый дискомфорт. И не без основания.
В уральскую большевистскую верхушку, поддержанную весьма влиятельными на Урале людьми из левоэсеровской партии, входило множество левых коммунистов. Как вспоминал уральский чекист И. Радзинский, «засилие в головке Уралоблсовета было левокоммунистическое. А. Белобородов, Г. Сафаров, Н. Толмачёв, Е. Преображенский - все были леваки». Партийную линию вёл Ф. Голощёкин - тоже левак. Левачество уральцев выразилось, в частности, в антибрестской позиции, занятой ими весной 1918 года, которая лишь усилила местнические, сепаратистские тенденции.
Примечательный факт. О нём бывший глава Временного правительства Г. Е. Львов, сидевший в апреле 1918 года в тюрьме Екатеринбурга, позже рассказал колчаковскому следователю Н. Соколову. На одном из допросов, который вёл Ф. Голощёкин, он заявил Львову: «У нас своя республика. Мы Москве не подчиняемся». Конечно, в этом виделась определённая бравада, но она, по-видимому, отражала и действительность. Если это так, то и Москва и Екатеринбург понимали: тот, кто «владеет» Романовыми, имеет хороший козырь в возможных переговорах с Германией или Антантой.
Вот почему контроль, установленный над Романовыми в Тобольске, Москву полностью не устраивал. Иначе почему в начале апреля 1918 года московское руководство (ВЦИК и Совнарком), встревоженное слухами о возможном побеге Романовых из Тобольска, решило вывезти их оттуда - но «помимо уральских товарищей»? В Тобольске к тому времени уже были уральские красногвардейские отряды (С. Заславского, А. Авдеева и другие), и, казалось бы, чего проще при доверии к уральцам поручить эту миссию им? Но нет. Председатель ВЦИК Я. Свердлов возлагает её на чрезвычайного комиссара В. Яковлева, давно и хорошо известного ему лично, правда находящегося в столь же давних, но малоприязненных отношениях с «уральской головкой». (История этой неприязни уходила ещё в дореволюционные годы, связанные с «эксами» на Южном Урале. Тогда некоторые уральские боевики заподозрили Яковлева в провокаторстве. И когда уже в 1918 году Москва пыталась назначить Яковлева военным комиссаром Урала, Екатеринбург решительно отклонил эту кандидатуру.)
Нет нужды излагать историю поистине драматической эпопеи Яковлева, перевозившего в 20-х числах апреля Николая II, Александру Фёдоровну и одну из их дочерей (Марию) из Тобольска в Екатеринбург. Этому событию посвящена большая историческая литература (правда, в ней ещё немало «белых пятен»). Важно лишь напомнить, что, направляя Яковлева в Тобольск (через Екатеринбург), Я. Свердлов поставил ему чёткую задачу: перевезти бывшего царя на Урал живым и «пока поместить его в Екатеринбурге». (В письме, данном Яковлеву, речь шла только о царе, хотя это и не означает, что не имелась в виду вся семья.) От уральцев же Свердлов категорически требовал: не предпринимать ничего «без нашего прямого указания».
Казалось бы, всё ясно: и уральцам и Яковлеву чётко определены их функции. Но происходит нечто, на первый взгляд, непонятное. По пути из Тобольска в Екатеринбург между Яковлевым и уральцами возникает конфликт, который едва-едва не перерастает в вооружённое столкновение. Что случилось? Из сохранившихся лент переговоров членов Исполкома Уралоблсовета с Яковлевым и со Свердловым видно, что уральцы заподозрили Яковлева в стремлении, уклонившись от выполнения полученной задачи, увезти Романовых не в Екатеринбург, а в какое-то иное место.
Действительно, из Тюмени Яковлев направил свой поезд не в Екатеринбург, а в Омск. Но из тех же лент переговоров Яковлева с уральцами (а главное - со Свердловым) видно, что, по убеждению Яковлева, уральцы намеревались помешать ему выполнить главную цель: «доставить в Екатеринбург груз живым». По их указанию готовилось уничтожение Романовых прямо в пути. Кто прав в этой словесной дуэли? Председатель Уралобл-совета А. Белобородов в неоконченных воспоминаниях проливает некоторый свет на этот вопрос: «Мы считали, что, пожалуй, нет даже надобности доставлять Николая в Екатеринбург, что если представятся благоприятные условия во время его перевода, он должен быть расстрелян по дороге. Такой наказ имел Заславский и всё время старался предпринять шаги к его осуществлению, хотя и безрезультатно... Его намерения были разгаданы Яковлевым...»
Чем вызван сей замысел Исполкома Урал-облсовета, по сути дела, не подчинившегося Свердлову? Возможно, уральцы, раздражённые «оппортунистической линией» Москвы по отношению к «германскому империализму» (Брестский мир), что-то заподозрили в планах Москвы. Почему, в самом деле, бывший царь должен содержаться в Екатеринбурге лишь временно? Почему Москва «задействовала» именно Яковлева - человека, с точки зрения уральцев, ненадёжного и даже подозрительного? Исполком Уралоблсовета ни при каких обстоятельствах не желал устраняться от контроля над бывшим царём. И его деятели буквально бомбардировали Свердлова телеграммами, требуя, чтобы Яковлев, которого они уже успели объявить «вне закона», доставил Романовых в Екатеринбург.
Только после личного вмешательства Свердлова конфликт, который мог стать кровавым, удалось разрешить. А в 20-х числах мая 1918 года в Екатеринбург были доставлены и все ранее остававшиеся в Тобольске члены царской семьи и некоторые из приближённых. Кремль (и лично Ленин) требовал полной информации о пребывании Романовых в Екатеринбурге, поскольку слухи о казни царя ещё со времени тобольского периода распространялись по всей России.
Существуют свидетельства (и они были известны колчаковскому следователю Соколову) о том, что в мае-июне 1918 года Ленин и управляющий делами Совнаркома В. Бонч-Бруевич запрашивали у командующего Северо-Урало-Сибирским фронтом П. Берзина информацию о Романовых в Екатеринбурге. По показаниям телеграфистов Екатеринбургского почтамта, полученным Н. Соколовым, Ленин распорядился «взять под охрану царскую семью и не допускать каких бы то ни было насилий над ней, отвечая в данном случае собственной жизнью». В конце июня Берзин, по некоторым данным, лично проинспектировал Ипатьевский дом и доложил Ленину, что сообщения о гибели Романовых - провокация.
Существует факт, который, по нашему мнению, заставляет исследователей воздержаться от любых категорических суждений. Речь идёт о телеграмме Ленина в ответ на запрос датской газеты по поводу слухов о казни Николая II. В телеграмме Ленин опровергает эти слухи как совершенно беспочвенные, «распространяемые капиталистической прессой». Телеграмма за подписью Ленина была отправлена днём 16 июля 1918 года - то есть за несколько часов до расстрела царской семьи, произошедшего в ночь с 16-го на 17-е июля. Правда, телеграмма не ушла. На ней пометка: «Отсутствует связь».
Из телеграммы могут следовать только два вывода. Либо в последний момент Ленину стало известно о готовившемся расстреле, а это значит, что окончательной договорённости Москвы и Екатеринбурга не существовало. Либо (если верить пометке на телеграмме по поводу связи) председатель Совнаркома невероятным и бездарным образом «подставлялся» этой самой капиталистической прессе, поскольку, по утверждению некоторых авторов, всего лишь через несколько часов он, Ленин, дал санкцию на расстрел царской семьи!
Из всех перипетий яковлевской эпопеи хорошо видно: в позиции Москвы и Екатеринбурга по отношению к бывшему царю (и к его семье) полного единства не существовало. Уральские леваки были левее Москвы и в этом вопросе. Как эстремисты, они были готовы расправиться с Романовыми в любой момент. Однако Москва уже установила «комиссародержавие» и ощущала себя властью в общероссийском масштабе.
ТЕЛЕФОНОГРАММА НА УСЛОВНОМ ЯЗЫКЕ
Так или иначе, ленинская телеграмма в Данию может свидетельствовать: судьба царской семьи, скорее всего, решалась и решилась окончательно не раньше, чем во второй половине 16-го июля - непосредственно перед убийством. Правда, в рассекреченных теперь воспоминаниях некоторых участников расстрела
(М. Медведева, Г. Никулина, А. Ермакова и других) подтверждается то, что ещё в 1919 году установил колчаковский следователь Н. Соколов: в первых числах июля 1918 года в связи с ухудшением военного положения Екатеринбурга Ф. Голощёкин побывал в Москве, где обсуждал и вопрос о Романовых.
Но эти мемуаристы - вторые, если не третьи «номера» в большевистской иерархии - не располагали информацией из первых рук, и их показания противоречивы. Одни вспоминали, что Голощёкин ещё тогда получил санкцию на расстрел, другие утверждали, что такой санкции он добиться не смог. Но то, что «вопрос» в Москве обсуждался, вряд ли может вызвать сомнение. Военная ситуация на Урале, в районе Екатеринбурга, всё более осложнялась. Чехословаки (имеются в виду войска Чехословацкого корпуса, перебрасываемые через Владивосток в Европу, которые в мае 1918 года подняли мятеж на территории от Пензы до Дальнего Востока) и войска Временного Сибирского правительства (оно образовалось в конце января 1918 года, по старому стилю, в Томске; в него входили правые эсеры, энесы, сибирские областники) уже вели операцию по обходу города с севера и юга. Удержать Екатеринбург красные практически не могли. Однако следует отметить, что ни чехи, ни сибиряки монархистами не являлись.
Можно ли было ещё успеть вывезти Романовых? Без сомнения, можно. Но, безусловно, рассматривался и крайний вариант. Видимо, представитель уральцев - Филипп Голощёкин - на этом и настаивал, будучи в Москве и ссылаясь на растущую угрозу Екатеринбургу. Но однозначной позиции тогда, скорее всего, выработано не было, хотя решающее слово, видимо, оставалось за уральцами. Во всяком случае, мемуары «расстрельщиков», на мой взгляд, не могут поколебать такого документального свидетельства, как телеграмма Ленина в Данию, опровергавшая слухи о расстреле бывшего царя ещё днём 16 июля.
Именно эти часы, по всей вероятности, стали роковыми для Николая II, его семьи и нескольких лиц окружения. Существует очень важный документ, который как будто бы даёт возможность даже определить более конкретно час, когда произошла трагедия. Речь идёт о так называемой «Записке» Я. Юровского. Полное её название звучит так: «Воспоминания коменданта Дома особого назначения в г. Екатеринбурге Юровского Якова Михайловича, члена партии с 1905 г., о расстреле Николая II и его семьи».
Есть историки, сомневающиеся в подлинности «Записки». Есть историки, утверждающие, что она написана не Юровским, а кем-то другим. Какие основания? Юровский был не слишком грамотным человеком, с плохим почерком, к тому же «Записка» написана от третьего лица: комендант решил, комендант пошёл и т.д. В общем, сомнения резонны. Но тайны здесь нет. Юровский сам указал, что «Записку» он писал «для историка Покровского», того самого, который позднее возглавил советскую историческую школу, стал, так сказать, главным историком-марксистом. Легко предположить, что плохо, коряво написанные воспоминания Юровского Покровский переписал сам как особо важный исторический документ, а возможно, и внёс в оригинал какие-то пометки (полное название «Записки», собственно, и не скрывает того, что она прошла редакционную обработку).
Юровский не касается истории пребывания Романовых в Ипатьевском доме. Свои воспоминания он начинает словами: «16.7. была получена телеграмма из Перми на условном языке, содержащая приказ об истреблении Романовых. 16-го в шесть часов вечера Филипп Голощёкин предписал привести приказ в исполнение». В рукописном же варианте «Записки» сказано: «Была получена телефонограмма на условном языке». Разница для данного случая весьма существенна: телефонограмма может и не оставить следа. На этом основании некоторые историки склонны считать, что московский приказ о расстреле в письменном виде вообще не существовал, кремлёвские вожди не пожелали «расписаться» в своём преступлении.
Вполне возможно... Но важно другое. Телефонограмма, о которой пишет Юровский (или Покровский), почти наверняка не могла поступить до 6 часов вечера 16 июля. Если она вообще поступила (и существовала), то это должно было произойти позднее. И вот почему.
ЗИНОВЬЕВСКАЯ ТЕЛЕГРАММА
В государственном архиве Российской Федерации (ГА РФ), в фонде Совнаркома, хранится телеграмма, направленная в Москву из Екатеринбурга через Петроград. Почему кружным путём? Этого я не знаю, но можно допустить (такое бывало и в других случаях), что прямая связь между Екатеринбургом и Москвой в тот момент отсутствовала.
Полный текст телеграммы на бланке, со всеми пометками выглядит так: «Подана 16 VII-18 г. в 19 ч. 50 м. Принята 16 VII в 21 ч. 22 м. Из Петрограда, Смольного НР 142, 28. В Москву. Кремль - Свердлову, копия Ленину. Из Екатеринбурга по прямому проводу передают следующее: “Сообщите в Москву, что установленный Филипповым суд по военным обстоятельствам не терпит отлагательства. Ждать не можем. Если ваши мнения противоположны, сейчас же, вне всякой очереди, сообщите. Голощёкин, Сафаров. Снеситесь по этому поводу сами с Екатеринбургом. Зиновьев”».
Небольшой текст этой телеграммы даёт массу ценного материала. Во-первых, если под кодовым выражением «Филиппов суд» понимать вопрос о судьбе бывшего царя (а возможно, и всей семьи), который, как мы уже знаем, вероятнее всего, рассматривался во время пребывания Филиппа Голощёкина в начале июля в Москве, то становится ясно: возможное решение (расстрел) напрямую ставилось в зависимость от военных обстоятельств под Екатеринбургом. Во-вторых, логично предположить, что окончательного и однозначного решения (расстрел) в Москве принято ещё не было. В противном случае подписавшие телеграмму Голощёкин и Сафаров (тоже член Исполкома Уралоблсовета) не усомнились бы в наличии «противоположных мнений» у тех, кому адресовалась телеграмма. И они, считая «Филиппов суд» необходимым, всё же были готовы игнорировать возможные «противоположные мнения».
Телеграмма была получена в Москве около 10 часов вечера, и, вероятно, в это время или несколько позднее с ней ознакомились адресаты - Свердлов и Ленин.
По тексту телеграммы нельзя установить, кто должен подлежать «Филиппову суду»: только Николай II или вся семья? Однако из других телеграмм, которые на другой день (17 июля) были отправлены из Екатеринбурга в Москву, можно сделать вывод: речь шла только о бывшем царе. Но об этом чуть позже.
Итак, если Ленин и Свердлов прочли телеграмму о «Филипповом суде» в 22 часа 16 июля, раньше этого времени они не могли «сами снестись по этому поводу с Екатеринбургом», как просил Зиновьев. Отсюда следует, что никакой телеграммы или телефонограммы на «условном языке», о которой пишет Я. Юровский, днём 16 июля получено не было, и Голощёкин не мог отдать приказ об «истреблении Романовых» в 6 часов вечера. Либо Юровский (или его соавтор Покровский) что-то перепутал, либо Голощёкин «со товарищи» приступили к делу ещё до того, как послали телеграмму о «Филипповом суде» через Петроград, твёрдо рассчитывая на положительный ответ.
Драматург Э. Радзинский, считавший телеграмму о «Филипповом суде» прямым доказательством причастности Москвы к решению судьбы Романовых, понимал: для того чтобы полностью замкнуть цепь зла между Москвой и Екатеринбургом, необходимо ещё одно звено: ответная телеграмма Ленина или Свердлова. А между тем её нет. Однако невозможно допустить, чтобы Ленин или Свердлов никак не прореагировали на полученную через Петроград телеграмму. Остаётся предположить, что телеграмма или телефонограмма, о которой писал Юровский, и была этим ответом. Только, как я уже отмечал, этот ответ должен был прийти в Екатеринбург в самом конце дня 16 июля.
Что содержалось в нём? Несогласие на «Филиппов суд»? Согласие на него? Согласие на расстрел одного бывшего царя? Или всей семьи и приближённых? Это никому неизвестно (во всяком случае, сегодня). Однако те сообщения, которые стали поступать в Москву из Екатеринбурга уже после того, как в ночь с 16 на 17 июля все узники Ипатьевского дома были самым жестоким образом убиты, могут всё-таки пролить на это некоторый свет.
ЕКАТЕРИНБУРГСКАЯ ЛОЖЬ
К тому, что уже сказано историками о кошмаре ипатьевской ночи, нечего добавить. Современным людям трагедия рисуется сакральной борьбой между Тьмой и Светом, окончившейся победой Тьмы. Но для самих носителей Тьмы - революционных вожаков из Кремля и Уралоблсовета - многое представлялось иначе. Для них расстрелы классовых врагов были неизбежными и оправданными действиями.
Позднее один из красноармейцев охраны Ипатьевского дома сказал: «Штык и пуля были законом революции». И эти люди с готовностью подчинялись такому закону. Они знали, что творили. Но в их сознании вряд ли мелькала мысль, что могут прийти другие времена и ими совершённое откроется в полной мере как преступление. А если бы и мелькала, то открыла бы и их страшное будущее: многие из них тоже получили свою пулю в подвалах, предназначенных для «врагов революции». И Белобородов, и Голощёкин, и другие…
Только днём 17 июля (точнее, в 12 часов дня) несколько членов исполкома Уралобл-совета связались с Кремлём. Сообщение, пришедшее на имя Ленина и Свердлова, гласило: «Ввиду приближения неприятеля к Екатеринбургу и раскрытия Чрезвычайной комиссией большого белогвардейского заговора, имеющего целью похищение бывшего царя и его семьи (документы в наших руках), по постановлению Президиума Областного совета в ночь на 16 июля (так в телеграмме. - Г. И.) расстрелян Николай Романов. Семья его эвакуирована в надёжное место».
Далее следовал текст извещения, который Уралоблсовет предлагал поместить в газетах, запрашивая «санкций на редакцию этого документа». Далее сообщалось, что данные о «заговоре высылаются срочно курьером Совнаркому, ВЦИК» (об этих «данных» ещё пойдёт речь. - Г. И.). Заканчивалась телеграмма словами: «Извещения ждём у аппарата. Просим дать ответ экстренно. Ждём у аппарата».
В архиве сохранился конверт с грифом Управления делами Совнаркома, на котором есть такая надпись: «Секретно, тов. Ленину, из Екатеринбурга. 17/7. 12 дня. Для Свердлова копия. Получена 13.10.» И приписка Ленина: «Получил. Ленин».
Приведённая телеграмма содержит обширную информацию. Можно с большим основанием сказать, что если ответ Ленина или Свердлова на зиновьевскую телеграмму, полученную 16 июля в 21 час 22 минуты, действительно был дан и если она содержала санкцию на «Филиппов суд», то почти наверняка речь шла только о Николае Романове. В противном случае Президиуму Уралоблсовета не было смысла прибегать ко лжи, сообщая, что семья бывшего царя отправлена «в надёжное место». Но они солгали, утаили факт расправы над всей семьёй и близкими к ней людьми.
Думается, именно эта ложь и вызвала у уральцев состояние тревоги за содеянное, которое чувствуется в тексте телеграммы. Они уверяют Кремль: в руках у них документы, говорящие о большом монархическом заговоре, и они высылают их срочно, с курьером и просят одобрения содеянному немедленно, тут же, заявляя, что ждут, не отходя от аппарата. Между прочим, факт явного беспокойства и волнения, в котором пребывали уральские вожаки, отметил в своих воспоминаниях тогдашний редактор «Уральского рабочего» В. Воробьёв. Он писал, что членам Уралоблсовета было «очень не по себе, когда они подошли к аппарату». Воробьёв объясняет их состояние тем, что Уралоблсовет расстрелял бывшего царя, не имея санкции Москвы (к сожалению, проверить это утверждение пока нельзя).
Если верить Воробьёву, Свердлов ответил без промедления: «Сегодня же доложу о вашем решении Президиуму ВЦИК. Нет сомнения, что оно будет одобрено». Докладывал ли Свердлов членам Президиума о том, что произошло в Екатеринбурге, «сегодня же», то есть 17 июля, неизвестно. Но точно известно, что заседание Президиума ВЦИКа, на котором решение Уралоблсовета (в том виде, как Екатеринбург сообщил о нём в Москву) было одобрено (а затем и принято к сведению Совнаркомом), состоялось 18 июля.
В воспоминаниях наркома М. Милютина, присутствовавшего на этих заседаниях, говорится о будничности, даже равнодушии, с которым правители страны встретили сообщение Свердлова. Лишь на какое-то мгновение наступило молчание, затем собравшиеся перешли к очередным делам.
Быстрота, с которой Свердлов выразил уверенность в одобрении расстрела бывшего царя, и будничность, с которой ВЦИК и Совнарком встретили это сообщение, во всяком случае могут свидетельствовать: убийство бывшего царя в Екатеринбурге в ночь с 16-го на 17-е июля для Москвы неожиданностью не было.
Более того, политически оно могло оказаться весьма своевременным (сколь это ни кощунственно звучит). 6 июля эсеры
Л. Блюмкин и Н. Андреев убили германского посла в Москве Мирбаха. Далее произошло то, что большевики назвали «левоэсеровским мятежом». Затем вспыхнули эсеровские восстания на Волге, цель которых состояла в том, чтобы при помощи Антанты восстановить антигерманский фронт на востоке. Германское посольство в Москве ощущало себя на вулкане. Ждали новых покушений. 14 июля германские представители в Москве передали советским властям требование срочно ввести в Москву охранный батальон германских солдат. Для большевиков это требование было абсолютно неприемлемым. Оно пахло ультиматумом.
Если бы большевики уступили, то в антибольшевистских правых кругах это было бы воспринято как близящийся разрыв Германии с Советами и переход к борьбе с ними (а ведь на это правые, то есть монархисты, делали главную ставку). Положение Советской власти и без того тяжёлое - почти все демократические партии были против неё - могло оказаться катастрофическим. Более того, уступка кремлёвских вождей стала бы ещё одним доказательством старых обвинений в адрес большевиков по поводу их финансовых и иных связей с германским Генеральным штабом.
И произошло, казалось бы, невероятное: Совнарком отклонил германское требование. Надо думать, отказ имел и значение глубокого политического зондажа. В самом деле, если немцы его «проглотят» и «отступят», значит, мир с большевиками им, по крайней мере, так же дорог, как и большевикам, и Кремль может считать свои руки если и не полностью, то всё-таки развязанными.
Открытое объявление о расстреле бывшего царя по решению Уралоблсовета, одобренное верховной властью, превращалось в хорошую демонстрацию независимости большевистской власти, показывало, кто подлинный «хозяин» в Москве. Сотрудник германского посольства Ботмер записал в дневнике, что, когда Берлин снял требование о введении в Москву 500 «стальных касок», большевистские диктаторы не скрывали своего торжества. Все коммунистические газеты писали об этом как о большом успехе Советской власти.
Кремлёвским вождям можно было не оглядываться на Германию. Ультрареволюционные порывы Уралоблсовета в решении судьбы бывшего царя и политико-тактические расчёты и подсчёты Москвы совпали...
«СОКОЛОВСКАЯ» ШИФРОВКА
Между тем возникает очень важный вопрос. Знали ли в Кремле в тот день, когда Свердлов сообщил во ВЦИКе о расстреле Николая Романова, что он говорит неправду? Знали ли уже, что там, в Екатеринбурге, расстреляна вся семья? Колчаковский следователь Н. Соколов отвечал: «Да, знали». И не только знали, но, самое главное, дали санкцию на убийство всех. В ходе следствия в Екатеринбурге, ещё в 1919 году, Соколов обнаружил на городском почтамте копию шифрованной телеграммы в Москву, датированную 21 часом 17 июля. Расшифровать её не удалось ни в Екатеринбурге, ни в Омске (в штабе Верховного правителя А. Колчака и в штабе командующего союзниками в Сибири генерала М. Жаннена).
Только в сентябре 1920 года, уже в Париже, она поддалась расшифровке. Текст гласил: «Секретарю Совнаркома Горбунову с обратной проверкой. Передайте Свердлову, что всё семейство постигла та же участь, что и главу. Официально семья погибнет при эвакуации. А. Белобородов». И Соколов делал вывод: язык телеграммы - условный; он понятен только посвящённым людям - отправителю и адресату. Резонно. Но возникает вопрос: почему председатель Исполкома Уралоблсовета Белобородов направил секретную телеграмму, предназначенную председателю ВЦИКа, через Горбунова, который со Свердловым не был связан напрямую, а как секретарь Совнаркома был подчинён Ленину?
В делах ВЦИКа и Совнаркома этой «соколовской» шифровки нет. Некоторые зарубежные авторы осторожно высказали даже сомнение в её подлинности. Но в данном случае важно другое. «Условный язык» телеграммы служит доказательством предварительной посвящённости Москвы в убийство всей семьи, поскольку она (Москва) уже давно знала о том, какая участь постигла «главу семьи».
Соколов не знал о полученной в Москве (как помечено на ленинском конверте, ещё в 13 ч. 10 м.) екатеринбургской телеграмме, извещавшей о расстреле одного Николая II. Если бы он знал, что в той дневной телеграмме Уралоблсовет сообщал о переводе семьи в «надёжное место», он, возможно, задумался бы над фразой, расшифрованной в Париже (вечерней) телеграммы: «Официально семья погибнет при эвакуации». Неувязка очевидна, тем более, как известно, Москва так и не воспользовалась уральской подсказкой официально заявить о гибели царской семьи при эвакуации. Подсказка была проигнорирована. Одобрив сообщение о переводе семьи в «надёжное место», Москва официально больше никогда не возвращалась к вопросу о семье.
Нет, не всё ясно с телеграммой, которую с таким трудом расшифровали следователю Соколову в Париже. В воспоминаниях старой большевички П. Виноградской (вышли в 1960-х годах в Москве) есть любопытное место. Она писала, что летом 1918 года, часто бывая в семье Свердлова, слышала, как он отчитывал приехавших в Москву уральцев (Екатеринбург был взят белыми 25 июля 1918 года) за самоуправство в расстреле Романовых. «Подстраивалась» ли Виноградская под официальную версию об убийстве царской семьи только по постановлению Уралоблсовета? Вполне возможно. Однако не исключено и то, что она стала случайной свидетельницей недовольства Свердлова, высказанного им по поводу расстрела членов семьи бывшего царя.
На эту мысль наводит и та провокация, которую, как теперь известно, осуществила Екатеринбургская ЧК, тайно засылавшая Николаю II сфабрикованные письма некоего офицера с сообщением о подготовке «верными престолу людьми» освобождения и побега Романовых - для того, чтобы подтвердить наличие монархического заговора. В чьих глазах? Уралоблсовета? Но его такие подтверждения вряд ли интересовали. Значит, фальшивку изготовляли для Москвы. По-видимому, именно Москву она и должна была убедить в правильности действий: в дневной телеграмме уральцы предусмотрительно сообщали, что материалы о большом монархическом заговоре в их руках и курьером будут доставлены в Кремль. Похоже, что эти «материалы» предназначались не только для обоснования расстрела, но и для оправдания самих расстрельщиков.
РАЗГОВОР ТРОЦКОГО СО СВЕРДЛОВЫМ
Читатель, вероятно, заметил, что в своих рассуждениях я опираюсь в основном на документальные источники. Мемуарные свидетельства я либо игнорировал, либо использовал в качестве версий. Но существует мемуарное свидетельство, которое обойти нельзя. Оно принадлежит второму лицу Советского государства лета 1918 года Льву Троцкому и потому имеет большое значение.
В апреле 1935 года Троцкий, обращаясь к прошлому, записал в своём дневнике: «Белая печать когда-то очень горячо дебатировала вопрос, по чьему решению была предана казни царская семья... Либералы склонялись как будто к тому, что уральский исполком, отрезанный от Москвы, действовал самостоятельно. Это неверно. Постановление было вынесено в Москве... Расскажу здесь, что помню... Мой приезд в Москву выпал уже после падения Екатеринбурга. В разговоре со Свердловым я спросил мимоходом:
Да, а где царь?
Конечно, - ответил он, - расстреляли.
А семья где?
И семья с ним. Все! - ответил Свердлов. - А что?
Он ждал моей реакции. Я ничего не ответил.
А кто решал? - спросил я.
Мы здесь решали. Ильич считал, что нельзя нам оставлять им живого знамени, особенно в нынешних трудных условиях...» (Троцкий Л. «Дневники и письма», М., 1994, с. 117-118).
Это воспоминание Троцкого не может не вызвать удивления. Как мог он спрашивать у Свердлова, «а где царь?», если на том самом заседании Совнаркома 18 июля, на котором Свердлов сообщал о расстреле царя, он, Троцкий, присутствовал лично? Протокол заседания Совнаркома № 159 от 18 июля 1918 года несомненно подтверждает это. Ошибка в протоколе? Троцкого вписали в число присутствующих автоматически? Допустим. Но в биографии «Моя жизнь» он писал, что выехал из Москвы на фронт под Свияжск только 7 августа. Сообщение о расстреле Николая II появилось в газетах 20 июля. Как могло это пройти мимо Троцкого? Единственное, чего он не мог знать, - это о расстреле всей царской семьи.
Важно, что в изложении разговора со Свердловым Троцкий привёл и мотивировку принятого в Москве решения о расстреле Романовых: «Ильич cчитал, что нельзя нам оставлять им (противникам. - Г. И.) живого знамени…». Но кто мог стать этим живым знаменем: сам царь, императрица-немка или их дети? А кто же тогда были «они» - противники большевиков? Монархисты? С востока на Москву летом 1918 года наступали чехи, войска правоэсеровского Временного Сибирского правительства и Комитета Учредительного собрания (Комуча). Они шли под знаменем восстановления власти Учредительного собрания, распущенного большевиками в январе 1918 года. Это были знамёна демократии, но не реставрации монархии.
Конечно, в рядах тех антибольшевистских войск находилось немало офицеров, настроенных монархически, но и в их среде существовало ясное понимание того, что лозунг монархии обречён на немедленный провал - особенно, если бы речь шла о восстановлении на престоле Николая II или кого-либо из Романовых. Сам Николай, да и вся династия настолько были скомпрометированы в предреволюционный и послереволюционный периоды, что никто всерьёз не мог думать об их возвращении. Даже после того, как в ходе Гражданской войны антибольшевизм ещё больше сдвинулся вправо и место правых эсеров в его авангарде заняли монархисты и частично кадеты, - даже тогда практически ни одна белая армия открыто не объявила своей целью реставрацию монархии.
Кажется, ближе всех к ответу на вопрос: «А кто решал?», заданный Троцким Свердлову, был сам Троцкий. Он (да и другие большевики) постоянно смотрелся в «зеркало» истории Французской революции, мысленно примеряясь плечом к плечу к её якобинским вождям. Казнью Людовика XVI и Марии Антуанетты Конвент, как писал С. Цвейг, хотел «провести кроваво-красную линию между королевством и республикой». Большевики копировали и это. Неслучайно Троцкий написал в «Дневнике»: «Суровость расправы показала всем, что мы будем вести борьбу беспощадно, не останавливаясь ни перед чем. Казнь царской семьи нужна была не просто для того, чтобы запугать, ужаснуть, лишить надежды врага, но и для того, чтобы встряхнуть собственные ряды, показать, что отступления нет, что впереди полная победа или полная гибель».
Пустые слова! Там, во Франции, были суд, эшафот, казнь. Здесь ночью в подвале - фактически убийство из-за угла. Тот, кто хочет запустить ещё одну социальную и политическую «судорогу», не делает это тайно, заметая следы, фабрикуя подложные документы, скрывая содеянное. Сообщение о расстреле бывшего царя не нарушило атмосферу апатии, равнодушия и страха, охвативших людей не только в нашей стране, но, похоже, и за рубежом. Можно привести много свидетельств, подтверждающих это. Никто, во всяком случае ни английские, ни датские царствующие родственники, не защитил российскую монархию и даже не пытался спасти царя и его семью. Видимо, далеко не все и сожалели об их трагической гибели.
Как писал поэт Георгий Иванов:
Овеянный тускнеющею славой,
В кольце святош, кретинов и пройдох,
Не изнемог в бою Орёл Двуглавый,
А жутко, унизительно издох.
Один сказал с усмешкою: «Дождался!»
Другой заплакал: «Господи, прости...»
Семья Романовых была многочисленна, проблем с преемниками трона не возникало. В 1918 году, после того, как большевики расстреляли императора, его жену и детей, появилось большое количество самозванцев. Поползли слухи, что в ту самую ночь в Екатеринбурге кто-то из них всё же остался в живых.
И сегодня многие верят, что кто-то из детей мог спастись и что их отпрыски могут жить среди нас.
После расправы с императорской семьёй, многие верили в то, что Анастасии удалось спастисьАнастасия была младшей дочерью Николая. В 1918 году, когда Романовых расстреляли, останки Анастасии не были обнаружены в захоронении семьи и поползли слухи, что юная княжна выжила.
Люди по всему миру перевоплощались в Анастасию. Одной из самых ярких самозванок была Анна Андерсон. Кажется, она была из Польши.
Анна подражала Анастасии в своём поведении, и слухи о том, что Анастасия жива, распространились достаточно быстро. Многие также пытались подражать её сёстрам и брату. Люди по всему миру пытались смошенничать, но больше всех двойников было в России.
Многие верили, что дети Николая II выжили. Но и после того, как было найдено захоронение семьи Романовых, учёные не смогли идентифицировать останки Анастасии. Большинство историков до сих пор не могут подтвердить, что большевики убили Анастасию.
Позже было найдено тайное захоронение, в котором и были обнаружены останки юной княжны, и судебные эксперты смогли доказать, что она погибла вместе с остальными членами семьи в 1918 году. Её останки перезахоронили в 1998 году.
Учёным удалось сравнить ДНК найденных останков и современных последователей царской семьи
Многие люди полагали, что большевики похоронили Романовых в разных местах Свердловской области. Кроме того, многие были убеждены, что двое из детей смогли спастись.
Существовала теория, что царевич Алексей и княжна Мария смогли сбежать с места страшной казни. В 1976 году учёные напали на след с останками Романовых. В 1991 году, когда с эпохой коммунизма было покончено, исследователи смогли добиться разрешения правительства на вскрытие захоронения Романовых, того самого, оставленного большевиками.
Но учёным для подтверждения теории требовался анализ ДНК. Они попросили принца Филиппа и принца Майкла Кентского предоставить образцы ДНК для сравнения с образцами ДНК царской четы. Судебные эксперты подтвердили, что ДНК действительно принадлежит Романовым. В результате этого исследования удалось подтвердить, что царевича Алексея и княжну Марию большевики похоронили отдельно от остальных.
Некоторые люди посвящали своё свободное время поиску следов реального места захоронения семьи
В 2007 году Сергей Плотников, один из основателей любительской исторической группы, сделал удивительное открытие. Его группа занималась поиском любых фактов, имеющих отношение к царской семье.
В свободное время Сергей занимался розыском останков Романовых в предполагаемом месте первого захоронения. И однажды ему повезло, он наткнулся на что-то твёрдое и начал копать.
К своему удивлению, он нашёл несколько фрагментов костей таза и черепа. После проведённой экспертизы, было установлено, что эти кости принадлежать детям Николая II.
Немногие знают, что способы убийства членов семьи отличались друг от друга
После проведённого анализа костей Алексея и Марии, было установлено, что кости сильно повреждены, но иначе, чем кости самого императора.
На останках Николая были обнаружены следы пуль, а значит, детей убили другим способом. Остальные члены семьи тоже по-своему пострадали.
Учёным удалось установить, что Алексея и Марию облили кислотой, и они погибли от ожогов. Не смотря на то, что эти двое детей были захоронены отдельно от остальной семьи, страдали они не меньше.
Вокруг костей Романовых было много путаницы, н ов итоге учёным всё же удалось установить их принадлежность семье
Археологи обнаружили 9 черепов, зубы, пули разного калибра, ткань от одежды и проводок от деревянной коробки. Было установлено, что останки принадлежат мальчику и женщине, примерный возраст которых варьируется от 10 до 23 лет.
Вероятность того, что мальчик был царевичем Алексеем, а девушка княжной Марией, достаточно велика. Кроме того, существовали теории, что правительству удалось обнаружить место хранения костей Романовых. Ходили слухи, что останки были найдены ещё в 1979 году, но правительство держало эту информацию в секрете.
Одна из исследовательских групп была очень близка к истине, но вскоре у них закончились деньги
В 1990 году, ещё одна группа археологов решила заняться раскопками, в надежде на то, что им удастся обнаружить ещё какие-то следы местонахождения останков Романовых.
По прошествии нескольких дней или даже недель, они перекопали участок размером с футбольное поле, но так и не закончили исследование, так как у них закончились деньги. Удивительно, но Сергей Плотников нашёл фрагменты костей на этой самой территории.
Из-за того, что РПЦ требовала всё новых и новых подтверждений подлинности костей Романовых, перезахоронение переносили несколько раз
Русская Православная Церковь отказывалась принимать тот факт, что кости действительно принадлежать семье Романовых. Церковь потребовала больше доказательств того, что эти самы останки действительно были найдены в захоронении царской семьи в Екатеринбурге.
Продолжатели рода Романовых поддержали РПЦ, потребовав дополнительных исследований и подтверждения того, что кости и правда принадлежат детям Николая II.
Перезахоронение семьи откладывалось много раз, так как РПЦ каждый раз ставила под сомнение правильность анализа ДНК и принадлежность костей к семье Романовых. Церковь попросила судебных экспертов провести дополнительную экспертизу. После того, как учёным наконец-то удалось убедить церковь, что останки действительно принадлежат царской семье, РПЦ запланировала перезахоронение.
Большевики устранили основную часть императорской семьи, но их дальние роственники живы по сей день
Продолжатели генеалогического древа династии Романовых живут среди нас. Один из наследников царских генов - принц Филипп, герцог Эдинбуургский, он и предоставлял свою ДНК для исследований. Принц Филипп - муж Королевы Елизаветы II, внучатой племянницы царевны Александры, и пра-пра-правнук Николая I.
Ещё один родственник, который помогал в идентификации ДНК,- принц Майкл Кентский. Его бабушка была двоюродной сестрой Николая II.
Есть ещё восемь продолжателей этого рода: Хью Гросвенор, Константин II, Великая Княгиня Мария Владимировна романова, Великий Князь Георгий Михайлович, Ольга Андреевна Романова, Френсис Александр Мэтью, Николетта Романова, Ростислав Романов. Но эти родственники не предоставляли свою ДНК для анализа, так как принц Филипп и принц Майкл Кентский были признаны самыми близкими по степени родства.
Конечно большевики пытались замести следы своего преступления
Большевики казнили царскую семью в Екатеринбурге, и им нужно было как-то скрыть улики содеянного преступления.
Существует две теории о том, как большевики убивали детей. Согласно первой версии, сначала они застрелили Николая, а потом посадили его дочерей в шахту, где никто не мог их найти. Большевики пытались взорвать шахту, но их план провалился, поэтому они решили облить детей кислотой и сжечь.
По второй версии, большевики хотели кремировать тела убитых Алексея и Марии. После нескольких исследований, учёные и судебные эксперты сделали вывод, что кремировать тела не получилось.
Чтобы кремировать человеческое тело, нужна очень высокая температура, а большевики находились в лесу, и у них не было возможности создать необходимые условия. После неудачных попыток кремации, они все-таки решили похоронить тела, но разделили семью на две могилы.
Тот факт, что семью похоронили не вместе, объясняет, почему изначально были обнаружены не все члены семьи. Это также опровергает теорию о том, что Алексею и Марии удалось бежать.
По решению РПЦ останки Романовых были захоронены в одной из церквей Санкт-Петербурга
Тайна династии Романовых покоится вместе с их останками в церкви Святых Петра и Павла в Санкт-Петербурге. После многочисленных исследований, учёные всё-таки сошлись во мнении, что останки принадлежат Николаю и его семье.
Последняя прощальная церемония состоялась в православной церкви и длилась три дня. В ходе похоронной процессии многие всё же ставили под сомненье факт подлинности останков. Но учёные утверждают, что кости на 97% совпадают с ДНК членов королевской семьи.
В России этой церемонии придали особое значение. Жители пятидесяти стран во всём мире наблюдали, как семья Романовых отправляется на покой. Более 80 лет потребовалось, чтобы развенчать мифы о семье последнего императора Российской Империи. Вместе с завершением похоронной процессии, в прошлое ушла целая эпоха.
Прошло почти сто лет с той страшной ночи, когда Российская Империя навсегда перестала существовать. До сих пор никто из историков не может заявит однозначно, что случилось в ту ночь и остался ли кто-то из членов семьи в живых. Скорее всего, тайна этой семьи так и останется не раскрытой и мы можем толкьо предполагать, что произошло на самом деле.
